Девушка ищет спонсора. Тузы и шестерки

— Как уехала с опергруппой, больше ее не видел, — ответил Дубков. — Для подстраховки я на всякий пожарный случай дал «боевое задание» своему внучонку Алексею и его дружку Кирилке — внуку Викиной соседки Анфисы Мокрецовой. Приказал пострелятам, чтобы немедленно докладывали мне, если кто-то зайдет в усадьбу или станет расспрашивать о Вике. Мальчишки — зоркие часовые, однако и они ничего не видели.

— Ну, а что люди говорят?

— Люди, Антон Игнатьевич, безмолвствуют. Огородно-посевная кампания всех увлекла. Некогда балясы разводить.

— Наверняка какой-то злодей ночью посетил Викину усадьбу. А может, днем мимоходом исподтишка кинул ключ в ограду дома, — высказал предположение Голубев.

— Вероятно, именно так, Вячеслав Дмитриевич, — согласился с ним участковый.

— Но для чего это, Евгеньич?..

— Трудно сказать.

Бирюков посмотрел на часы:

— Давай-ка, Слава, срочно — в медучилище, чтобы экзамены там не проворонить.

— Бегу, Игнатьич, бегу…

Глава XVIII

Вдохновившись после разговора с Бирюковым, Голубев примчался в медицинское училище, словно на крыльях. Экзамены начались всего час назад, но Вика Солнышкина самая первая из группы уже успела ответить на пятерку. Куда после этого она исчезла, нервно тусующиеся в коридоре сокурсницы не знали.

— А Нино Кавазашвили где? — спросил Слава.

Дрожавшая, будто в ознобе, синеглазая бледная девушка показала рукой на дверь аудитории с крупным призывом: «Тихо! Идут экзамены».

— Там.

— Давно зашла?

— Только что.

Чтобы не тратить время в пустом ожидании, Голубев решил заглянуть в общежитие. Знакомая Славе по предыдущей встрече старенькая вахтерша видела Солнышкину совсем недавно, когда Вика с грузиночкой Нино отправилась сдавать экзамен. После экзамена еще не вернулась.

— Значит, она здесь ночевала? — уточнил Слава.

— Наверное, здесь.

— Почему неуверенно говорите?

— Да потому, милый, что не видела, в какое время Солнышкина сюда прошла. Сегодня, кажется, не входила.

— А вчера?

— Вчера не моя смена была. В восемь утра сегодня заступила.

— Со сменщицей не разговаривали?

— Особо-то нам с ней не об чем говорить. Все на десять рядов уже переговорено. Сказала она, что дежурство прошло спокойно. Ночью, когда после одиннадцати замыкаем изнутри дверь, никто не стучался.

— Бывает, стучатся?

— Сколько угодно. Весна на дворе. Девчата молодые, загуливаются без меры. Сплошь и рядом за полночь приходят ночевать. Экзамены вот только в последние дни удерживают их в комнатах. Сутками напролет зубрят учебники.

«На каждом шагу загадки!» — сердито подумал Голубев и помчался назад в училище, опасаясь, как бы еще и Нино не проморгать. Вики по-прежнему не было. Кавазашвили, по мнению Славы, отвечала на экзамене очень долго, но вышла она из аудитории веселая и показала тотчас окружившим ее сокурсницам три растопыренных пальца. В ответ раздался завистливый вздох: «С тебя — бутылка».

— Новое поколение выбирает пепси, — игриво ответила Нино и заторопилась к выходу.

Слава перехватил ее у дверей:

— Привет, счастливая.

Кавазашвили будто споткнулась:

— Здравствуйте.

— Чего пугаешься?

— Ничего.

— Где Вика?

— Я откуда знаю, где.

— Она в общежитии ночевала?

— Не знаю.

— У тебя что, красавица, память девичья? — с упреком спросил Слава и предложил выйти в скверик возле училища, чтобы поговорить без свидетелей.

Тихий майский день был солнечным и теплым. В сквере буйно цвела сирень. Хорохорились в весеннем экстазе задиристо чирикающие воробьи. По утоптанной песчаной дорожке Голубев и Кавазашвили подошли к подновленной недавно скамейке. Не сговариваясь, сели поодаль друг от друга. Слава быстрым взглядом окинул плотную фигуру Нино в укороченном выше колен ярком платье с глубоким вырезом на красивой пышной груди и посмотрел в подведенные тенями жгуче-черные глаза.

— Договоримся сразу о беседе без лукавства? — спросил он.

— Я и в прошлый раз с вами не лукавила, — тихо ответила Кавазашвили. — И вообще никогда не лукавлю.

— Никогда не лукавят только малолетние дети да простофили. Насколько понимаю, ты ведь не из них?

— Как хотите, так и понимайте.

— Что случилось с Викой?

— Ничего. Сдала экзамен и, наверно, уехала домой в Новосибирск.

Слава укоризненно покачал головой:

— А говорила, что не лукавишь…

Кавазашвили, опустив глаза, сосредоточенно стала изучать носки своих красных туфель. Помолчав, неуверенно проговорила:

— Не понимаю, что с Викой могло случиться…

— Почему она из дому убежала?

— Убежала?.. Первый раз слышу.

— Опять хитришь. Выходит, уголовному розыску это известно, а ты — подруга Вики, с которой сегодня ночевала в одной комнате, лишь от меня об этом услышала, — наугад выпалил Голубев.

Смугловатые, без косметики щеки Нина зарозовели.

— Азер по телефону Вике угрожал в Новосибирске.

— Сурен Абасов?

— Да.

— Чем грозил разбойник?

— Сказал, что если не отдастся ему добровольно, то они с Ильясом вдвоем изнасилуют ее и убьют. Вика сгоряча обозвала Азера козлом и послала… по-русски, куда надо. Потом ей страшно стало.

— Под горячую руку она может даже матом завернуть?

— Когда разозлится, Вика все может.

— Как Сурен узнал, что она приехала в Новосибирск?