Девушка из Бруклина

Самое главное событие моей юности было связано с одеждой. Мама чувствовала, что отец ее обманывает, и постоянно за ним следила, обыскивая карманы. (Я вспоминаю сейчас доисторические времена, когда не было Интернета, Фейсбука, программ слежения и сайтов знакомств.) Отец был крайне осторожен, но однажды… Да, всегда подводит один-единственный раз. Он забыл в кармане счет из гостиницы. Мама обнаружила его, когда собралась нести костюм в чистку. Жить во лжи она не считала возможным – и ушла от мужа, отказавшись от уютного дома и удобной жизни, какую мы вели в Антибе. Она вернулась в Париж, вернее, в парижское предместье, а я поехал вместе с ней. Мне пришлось расстаться с друзьями, распрощаться с тихим старым коллежем Рустан, лишиться возможности каждый день видеть море, гулять среди сосен по насыпи. Меня ожидало хмурое небо и асфальт Эссона. Одна моя половина восхищалась мамой, вторая ее ненавидела.

Вот и с карманами Джойс я поступил по-маминому, обыскал все до одного – в платьях, куртках, пиджаках, брюках. Нашел билеты в метро, монетки, талоны на скачки, скидочные карты, тампон, пачку аспирина, визитную карточку…

На визитной карточке значились только имя с фамилией и телефон. Я внимательно рассмотрел ее:

Флоренс Галло

(212) 132 – 5278

Имя показалось мне знакомым. Я только что где-то его видел, или мне кто-то его называл… Если честно, я устал, как собака, отсидел ноги, пыль ела мне глаза, но сердце билось часто-часто. А это хороший признак. Значит, чувствуешь, что напал на след, что вот-вот найдешь что-то очень важное. Я понимал Карадека – он не случайно любил свою работу.

Внезапно похолодало. Я накинул на Тео куртку, нагрузил коляску папками, чтобы как следует изучить их в гостинице, и мы с ним попрощались с боксом. В холле склада пришлось задержаться. Прыщавый студент смотрел на нас все так же неодобрительно, но что мне до него? Я вызвал такси и снова попытался связаться с Марком. Напрасно – тот не отвечал. Наудачу я попробовал набрать Флоренс Галло и получил ответ: «Такого номера не существует». А следом пришла эсэмэска, что заказанное такси ждет. Мы распрощались с Граунд-Тауэр и сели в машину. Шофер любезно помог мне сложить коляску и уложил ее вместе с папками в багажник.

Я, прижимая к себе Тео и стараясь его не разбудить, сел на заднее сиденье. Кожаная обивка, классическая музыка, бутылка воды. Автомобиль мчался по ночному городу. «Испанский Гарлем». Верхний Ист-Сайд. Центральный парк. Я тоже прикрыл глаза, чувствуя шеей теплое дыхание сына, и уже погружался в сладкую дрему, как вдруг в мозгу вспыхнула картинка. Я мгновенно открыл глаза и прошипел шоферу:

– Стойте! Пожалуйста, остановите машину!

Он включил поворотник, предупреждающие огни и затормозил.

– Могу я попросить вас открыть багажник?

Я вылез, согнувшись в три погибели. Сын обеспокоенно приоткрыл глаза.

– Фифи тут?

– Тут, тут, – отозвался я, подхватив плюшевую собачку. – Вот он.

Рыться одной рукой в багажнике, держа Тео, было дико неудобно, но я все-таки выцепил папку с газетными вырезками. Теперь я знал, кто такая Флоренс Галло, – журналистка. Ее именем были подписаны все статьи, которые вырезала Джойс из «Нью-Йорк геральд». Я посмотрел на даты. Все статьи были написаны между 14 и 20 июня 2005-го. Как раз в ту самую неделю, когда Джойс находилась во Франции. Я вспомнил Джойс в телевизионной передаче: такая несчастная, такая подавленная… И тут вдруг у меня мелькнула сумасшедшая мысль: а что, если дело Клэр Карлайл – это трагическое продолжение дела Джойс Карлайл? Что, если несчастья семьи Карлайл начинаются не с похищения Клэр, а с какого-то более давнего события, связанного с ее матерью? В любом случае для меня было совершенно очевидно одно: мое расследование было похоже на куклу-матрешку: за одним фактом скрывались многие другие.

Мы с Тео снова сели в машину. Этой ночью я узнал много важного. Во-первых, что Джойс буквально через два дня после похищения дочери купила одноразовый телефон, который трудно засечь. Во-вторых, сразу после своего возвращения из Жиронды она связалась с журналисткой, собираясь, без сомнения, сообщить ей что-то важное.

Через несколько дней Джойс была мертва.

Машина тронулась в путь. По спине у меня пробежал холодок.

У меня не было пока доказательств, но я больше не сомневался: Джойс Карлайл была убита.

3

Серое полотно шоссе усыпляло Карадека, точно так же как плохие фильмы, и он решил возвращаться в Париж проселочными дорогами.

Выезжая из Витри-ле-Франсуа, Марк остановился на заправочной станции. Индикатор уровня масла горел уже на протяжении нескольких километров. Бензоколонка закрывалась, но паренек, который возился с насосами, согласился налить ему полный бак. Карадек протянул пареньку деньги и попросил:

– Залей еще масла, а канистру поставь в багажник.