Девушка из Дубровника

— Ника, — Глеб убрал руки оттуда, где им вряд ли полагалось быть по правилам этикета, — я думал, отведем пса и поедем куда-нибудь в приличное место. Но, похоже, мы тут надолго застряли. И еще подумал, что у нас и так все не как у нормальных людей, почему бы еще одну историю не добавить к тем глупостям, которые можно будет рассказывать внукам?

— Ммм… — промычала я, поскольку ничего более умного в голову не пришло.

Он пошуршал внутренним карманом куртки и вложил мне что-то в руку. Твердое, бархатистое, непонятной формы.

— Ника, я очень сильно тебя люблю. Ты выйдешь за меня замуж?

Внутри меня как будто лопнул огромный горячий пузырь, и его содержимое растеклось по всему телу.

— Ты сумасшедший, Глеб, — сказала я, с ужасом вспоминая слова Юльки о единственном шансе, но не в состоянии остановиться и просто сказать «да». — Полтора месяца ни слуху ни духу, свалился как снег на голову. А если бы я здесь уже не жила? Или бы меня дома не было?

— А я бы тебе позвонил и узнал, куда ехать. Или когда ты придешь.

— А если бы я не захотела с тобой разговаривать?

— А я бы звонил каждые пять минут, и тебе пришлось бы.

— А я бы тебя в черный список.

— А я бы звонил в домофон, пока ты не открыла бы.

— А я бы вызвала полицию.

— А я бы… Ни черта бы ты не вызвала!

— Девушка, — вмешался голос из динамика, — хватит кобениться, ну что ты ни в п…ду, ни в Красную армию? Или соглашайся, или пошли уже его на хер. Людям лифт нужен, а я тут жду, когда вы разберетесь.

— И правда, — сказал Глеб мне на ухо, — зачем нам в Красную армию, а?

Его руки скользнули мне под куртку и под свитер.

— Сдавайся, горожанка, иначе мои доблестные солдаты будут щекотать твой пуп. Пока не согласишься.

— Шантажист поганый! — зашипела я. — Только не пуп! Сдаюсь!

— То-то же! — он нагнулся и поцеловал меня в живот, в опасной близости от пупка. — Так ты согласна?

Я молча протянула к нему руку с коробочкой. Глеб открыл ее, на ощупь нашел мой палец и надел кольцо.

«Главное теперь не умереть от ужаса, когда окажешься на свету и увидишь, что у тебя на руке», — высунула язык ручная шизофрения.

— Эй, ну как вы там? — поинтересовался из динамика мастер.

— Норм, — ответил Глеб, обнимая меня. — Поехали!

— Ну, поехали так поехали. Совет да любовь!

Лифт вздрогнул и пополз вверх.

— Поехали… — повторила я, повернулась и нашла губы Глеба…

Бонусная глава

30 декабря

Во Флоренцию мы с Глебом прилетели через день после свадьбы — двадцать восьмого декабря. И даже успели немного погулять по городу. А двадцать девятого вечером отправились в гости к Юльке и Лучано. Полюбовались Юлькиным пузом, их симпатичным домиком в пригороде и все вместе поехали в ресторан. Разумеется, поговорить нам с ней толком не удалось, и мы договорились встретиться еще раз на следующий день — только мы вдвоем.

— Как он только тебя отпустил? — спросила Юлька, усаживаясь за стол и аккуратно придерживая рукой огромный живот.

— Ну, поворчал немного, — усмехнулась я. — Мол, мы же только вчера все вместе ужинали.

— Вот и мой тоже.

— Неужели мужикам так трудно понять, что у девочек могут быть свои разговоры?

— Все они понимают, — махнула рукой Юлька, раскрыв меню. — Просто знают, что мы будем сплетничать и перемывать им кости. И где твой?

— Сказал, что погуляет пока.

— А Лучано с той стороны в машине сидит. Как больная совесть. Типа, не засиживайся дорогая, я тебя жду. Он же меня вообще одну никуда не отпускает. В кабинет возит, к врачу возит, на прогулки водит, по магазинам домработницу отправляет. Нет, приятно, конечно, но немного напрягает. Ха! Ты только глянь!

Я проследила ее взгляд. За окном, на противоположной стороне улицы у голубого ниссана стоял Лучано, огромный, как медведь, и разговаривал с Глебом. Посовещавшись, они отправились куда-то вдвоем.

— Ну вот, мальчики тоже при деле. Сейчас где-нибудь упадут на хвосты и будут нам с тобой кости мыть. Посмотрим, кому будет громче икаться.

— Да Глеб как-то не очень… в этом смысле… по костям, — не слишком уверенно возразила я, изрядно развеселив Юльку.

— Нашла чему верить. Может, он, конечно, и не будет рассказывать, в какой позе ты особенно хороша, но вот какой бываешь заразой и как жрешь ему мозг кофейной ложечкой — непременно. А мой ему расскажет, какими ужасными бывают беременные бабы.

— Юль, ну ты, конечно, тоже зараза, — заметила я, отчаянно пытаясь привлечь внимание официанта. — Ты мне собиралась сказать, когда родишь? Или как?

Юлька вполголоса сказала какую-то, на первый взгляд, мирную итальянскую фразу, и официант, отчаянно покраснев, тут же подлетел к нам. Мы заказали по пирожному, я кофе, Юлька чай.