Девушка из Дубровника

— Пойдем за сухомяткой, — без особого энтузиазма согласилась я.

Впрочем, стоило нам только зайти в эту самую бандитерскую, от запаха свежей выпечки предательски заурчало в животе, хотя он явно еще не успел расправиться с курицей. Мы купили по слойке с сосиской и по какой-то загадочной штуковине, напоминающей маленькую прямоугольную пиццу. Взяли коричневый бумажный пакет, отошли от прилавка на два шага, посмотрели друг на друга…

Что-то произошло в этот момент. До этого мы были такие важные, взрослые. По-взрослому занимались сексом, по-взрослому разговаривали, даже подкалывали друг друга все равно по-взрослому. Но внезапно оказалось, что мы можем дурачиться, как два подростка, которые оказались на одной волне. Такое в моей жизни было — очень давно…

Ухмыляясь, как два заговорщика, мы вернулись к прилавку, и продавец, молодой бритый наголо парень, без вопросов протянул нам две картонные тарелочки, пододвинул банки с айваром — непременным то ли соусом, то ли пастой из печеного перца. Он был здесь везде — как аджика на Кавказе.

— Ljuti, blagi? — спросил Глеб.

— Благий, — внутри пузырился беспричинный смех, и неприятный эпизод на мысу был забыт, не говоря уже о ночном и утреннем.

— А мне лютый, самый-самый зверский.

Мы сели рядом с пекарней на каменный парапет, угостили приблудную кошку, тут же перепутали тарелочки с соусом, принялись кормить друг друга слойками. И я, разумеется, тут же обляпалась, и Глеб, наклонившись, слизал айвар с моей майки — с груди, к великой радости проходящих мимо.

Потом мы еще немного прогулялись по второй набережной, такой же короткой, как и первая, поднялись по другой лестнице и вышли к вилле.

— Малыш, извини, мне надо будет немного посмотреть документы, — сказал Глеб, когда мы поднялись в комнату.

— Ты просил говорить, если что-то не нравится, — поморщилась я. — Так вот мне категорически не нравится «малыш». Согласна на него только при условии, что ты будешь Карлсон.

Глеб подумал и решил, что Карлсон тоже как-то мимо кассы.

— И как тебя называть? — поинтересовался он. — Малыш не годится, королева тоже.

— Откуда я знаю. Придумай что-нибудь.

Он достал из тумбочки нетбук и забрался с ним на кровать. Пролистав бегло несколько экранов, набрал номер и минут пять разговаривал по телефону, на этот раз по-шведски. С очень сердитым выражением лица. Куда делся тот мальчишка, с которым мы только что смеялись и дразнили друг друга? Теперь это был жесткий, властный мужчина, и я вполне могла представить себе, как он каждое утро ставит на стоянку свою крутую тачку — или у него есть персональный водитель? — и поднимается в свой офис. Заходит в кабинет, секретарша подает ему кофе и документы, а сотрудники фирмы спрашивают друг друга, в каком настроении сегодня пришел Сам.

Я сняла шорты, перепачканную айваром майку, но Глеб даже не посмотрел в мою сторону.

— Ник, сделай кофейку, пожалуйста, — попросил он, не отрываясь от нетбука.

Вот так. Похоже, секретарша — это я.

Как была, в трусах и лифчике, я прошла в кухонный закуток, заглянула в шкафчик, нашла банку растворимого кофе, сахар, упаковку порционных сливок.

— Тебе как? — спросила я, наливая воду в чайник.

— Ложку кофе, ложку сахара и сливки.

Когда вода закипела, я приготовила кофе и поставила чашку на тумбочку.

— Спасибо, — пробормотал он.

Налив чашку себе, я натянула свой обычный гостиничный наряд — клетчатые мужские семейники и огромную майку с плачущим китом, который умолял: «Save me!», оставляя при этом на свободе практически весь бюст. Покосилась еще раз на Глеба, который по уши погрузился в работу, и ушла пить кофе на лоджию.

Вай-фай был вполне шустрым, я выложила в Фейсбук фотографии Бобары, ежа и Янки, полюбовалась на посыпавшиеся один за другим лайки, открыла читалку. Глаза бегали по строчкам, но смысл ускользал. С какого-то перепугу, собираясь в отпуск, я нагрузила в телефон прорву любовных романов, и теперь меня страшно раздражали все эти властные герои, нежные девственницы и прочая лабуда. Ну хоть бы один детектив или кровавый триллер! Пролистав и удалив штук пять, я наткнулась на чудом затесавшееся в эту помойку фэнтези. Унылая девица приехала в Англию навестить свою подругу, вышедшую замуж за лорда, и первым, что она увидела в фамильном замке, оказался призрак некой дамы в синем. Неожиданно книга затянула, и я даже вздрогнула, услышав за спиной:

— Китеныш, будешь?

Поскольку я сидела к двери спиной, это означало, что за стриптизом моим он все-таки хоть одним глазом, но все же наблюдал. Я улыбнулась и повернулась к нему. Китеныш — это было даже забавно. Глеб стоял на пороге балкона, держа в руках бутылку вина с ослом на этикетке.

— Давай.

Он принес два бокала, поставил на столик и жестом согнал меня с шезлонга. Не успела я удивиться или возмутиться, как оказалась у него на коленях. Вспомнив свои завидки длинным ногам Марики, я подумала, что у маленького роста все-таки много плюсов. Например, можно уютно устроиться вот так на любом мужчине.