Девушка из Дубровника

Но мне не давала покоя фотография, которую Бранко прислал Глебу. Я всегда очень тонко относилась к тому, что люди видят и как могут передать это видение другим. Ну вот не могла я поверить, что человек с эмоциональностью бревна мог разглядеть в нас такое — и показать это. Как знать, может, его чувства спрятаны настолько глубоко, что раскопать их не под силу даже лучшему другу? Не зря ведь они никогда не говорят о женщинах — что еще может быть доверительнее? И тут два варианта — либо Бранко настолько закрыт, либо Глеб настолько эгоистичен и поверхностен. Но во второй вариант я поверить никак не могла. Ну не мог он быть со мной одним и совсем не таким с другими.

— Глеб, а ты пробовал с ней помириться? — спросила я, когда мы уже подъезжали к Цавтату. — Объяснить как-то, почему ты вмешался?

— Пытался, — с досадой поморщился Глеб. — Но она ничего не хочет слышать. И вообще разговаривать на эту тему. Упрямая, как… не знаю кто. Ника, давай оставим это. Ты сама сказала, что, может быть, когда-нибудь она меня поблагодарит. Я надеюсь на это.

В общем, настроение было не то чтобы совсем минорное, но где-то в ту сторону. Как говорил мой тренер когда-то, «Королёва, добавь тонусу». Увы, тонус где-то заблудился, и я даже не особо огорчилась, когда Глеб устроился с нетбуком на балконе. Валялась на кровати, дремала, сортировала в телефоне фотографии. Нашу общую убрала в такое место, где ее никто не смог бы найти.

Ближе к вечеру, когда мы собирались идти ужинать, я причесывалась в ванной и вдруг услышала, как Глеб громко и раздраженно говорит по-хорватски. Почему-то я подумала, что он ругается с Бранко, и удивилась, потому что не слышала, что кто-то зашел в комнату. Выглянула и увидела, что Глеб разговаривает по телефону, и вид у него не просто злой, а совершенно разъяренный. Не дожидаясь, пока он меня заметит, я нырнула обратно в ванную и, закрывая дверь, услышала, как он обратился к собеседнику — точнее, собеседнице: Майя.

Спустя несколько минут Глеб зашел в ванную и остановился за спиной, глядя на меня в зеркало.

— Чего она опять хотела? — спросила я, встретившись с ним взглядом в зеркальной глубине.

Глеб молча разделил мои волосы на шесть прядей и начал заплетать широкую косу. Я заметила, что его пальцы нервно подрагивают.

— Я спросил то же самое, — сказал он наконец. — Есть какая-нибудь резинка или что-нибудь?

Стянув концы заплетенных прядей зеленой махрушкой, Глеб поцеловал меня в шею.

— Она точно или под кайфом, или ей тараканы весь мозг сожрали. Снова орала, что отец всем им испортил жизнь. И что я такая же сволочь, как он.

— Ты-то ей чем не угодил?

— Спроси что-нибудь полегче.

Он вышел из ванной и сел на кровать, я — рядом с ним.

— Знаешь, Ник, если бы я был героем романа, положительным таким героем, я бы ее нашел, отмыл, вылечил, сделал своей наследницей и удачно выдал замуж. Но поскольку я ни хрена не герой, сделаю вот так, — он взял телефон и занес номер, с которого звонила Майя, в черный список. — Хватит с меня.

— Надеюсь, ты ей не говорил, где живешь?

— Ну я еще не совсем на голову упал, — хмыкнул Глеб, но тут же закусил губу. — Черт…

— Что? — испугалась я.

— Когда мы только встретились, это был сначала вполне такой мирный родственный разговор. И я сказал, что живу в Цавтате у своего одноклассника. У меня в Фейсбуке в друзьях несколько человек отсюда. Но только с Браном у нас в профиле указана одна и та же школа в Белграде. А зная имя и фамилию, найти в таком городишке нужного человека не проблема.

— Остается только надеяться, что ей на это ума не хватит, — вздохнула я. — От таких психов чего угодно можно ждать.

— Бред какой-то, — пробормотал он.

На такой волне остаток дня прошел как-то скомканно. Мы поужинали в «Посейдоне», посидели на балконе, считая самолеты, и в постель легли прямо как супружеская пара со стажем — каждый под свою простыню. Впрочем, через пару минут они все равно оказались где-то в ногах.

Мы лежали, тесно прижавшись друг к другу, и целовались — лениво, как будто пресыщенно. Я подумала, что ни один день из прошедших не был похож на другой, и секс тоже сильно отличался. И этот — спокойный, без бурной страсти — обещал быть ничем не хуже. Просто другим.

Но не успели мы перейти от поцелуев к чему-то более существенному, как на тумбочке зажужжал телефон.

— Ну что за день сегодня такой?! — простонал Глеб.

Глава 45

9 сентября

Я проснулась от грохота и подумала, что первый самолет в 5.55 все-таки меня подловил — опять я забыла про беруши. Но в комнате было темно. Я повернулась к Глебу — и коснулась рукой пустой подушки. В ванной свет не горел. Снова громыхнуло, правда, несильно — гроза была еще далеко, а первый раскат показался мне грохотом сквозь сон.