Девушка из каюты № 10

Я думала, что же мне ответить, когда его похлопал по плечу Оуэн Уайт, и Буллмер обернулся.

– Чем могу помочь, Оуэн? – спросил он, и мой шанс был потерян.

Я выдавила только:

– Я…

– Слушайте, здесь всегда трудно найти момент для разговора, – ответил мне Буллмер. – Может, зайдете ко мне в каюту завтра после всех запланированных мероприятий?

– Спасибо, – сказала я. Надеюсь, слова благодарности не прозвучали чересчур жалко.

– Отлично. Каюта номер один. Буду ждать.

– Извините, – прошептал Коул, и от его дыхания выбились заправленные за ухо волосы. – Сделал все, что в моих силах. Все хотят с ним пообщаться. Чем я могу загладить свою вину?

– Да ладно… – Коул стоял слишком близко, и мне захотелось отойти, но в голове все звучал голос Роуэн: «Заводи знакомства, Ло!» – Лучше… лучше расскажите мне что-нибудь о себе. Почему вы приехали, раз вы таким обычно не занимаетесь?

– Мы с Ричардом давние приятели. – Коул взял чашку кофе с подноса у официанта и сделал глоток. – Вместе учились в Баллиоле. Так что, когда он пригласил меня, я не смог отказаться.

– Вы близкие друзья?

– Не сказал бы. Мы вращаемся в разных кругах, ведь один из нас – непризнанный фотограф, а другой женат на одной из самых богатых женщин Европы. – Коул улыбнулся. – Он отличный парень. Можно подумать, что он всегда был счастливчиком, но это не так. У Буллмера бывали трудные времена, и, думаю, поэтому он так крепко держится за… за все это, – Коул обвел рукой помещение. – Знает, каково это – терять то, что тебе принадлежит. Терять людей.

Я подумала об Анне Буллмер, о том, что Ричард проводил ее до каюты, хотя целый зал людей дожидался возможности поговорить с ним. Кажется, я поняла, что Коул имел в виду.

В каюту я наконец вернулась уже около одиннадцати. Пьяная. Сильно-сильно пьяная. Хотя в открытом океане трудно понять, насколько пьяная, ведь к тошнотворной качке примешивалось действие шампанского… и вина… ах да, и замороженных стопок аквавиты, скандинавской водки. Господи, сколько я всего выпила?

Когда я подошла к каюте и замерла, придерживаясь за дверную раму, в голове на мгновение прояснилось. Я знала, почему я так напилась. Прекрасно знала. Пьяной я просплю без задних ног до самого утра.

Теперь надо достать ключ-карту из бюстгальтера…

– Тебе помочь, Блэклок? – невнятно произнес кто-то, и на дверь упала тень Бена Говарда.

– Я сама, – ответила я, повернувшись к нему спиной – нельзя показывать, что у меня никак не получается вынуть карту. В судно ударила волна, и я пошатнулась. Уходи, Бен.

– Точно? – Он наклонился, намеренно заглядывая через мое плечо.

– Да. – Я стиснула зубы от ярости. – Точно.

– Готов помочь. – Он похотливо улыбнулся и кивком показал на верх моего платья, которое все сползало вниз, как бы я ни пыталась его подтянуть. – Могу протянуть тебе руку помощи. Или даже две.

– Отвали! – рявкнула я.

Что-то застряло под левой лопаткой, что-то твердое, вполне похожее на карту. Только как достать…

Бен подошел ближе и внезапно засунул руку под верх моего платья. От резкого движения запонки больно оцарапали кожу, и, нащупав мою обнаженную грудь, Бен с силой ее сжал, видимо считая, что это очень сексуально.

Но это было не так.

Я даже не раздумывала. С рыком разозленной дикой кошки я ударила Бена коленом в пах с такой силой, что он медленно опустился на пол с едва слышным стоном.

А я расплакалась.

Минут через двадцать я по-прежнему плакала, сидя в каюте, и стирала позаимствованную растекшуюся тушь со щек, а Бен, согнувшись, сидел рядом, одной рукой обнимая меня за плечи, а другой прижимая к паху ведерко со льдом.

– Прости, – повторил он хрипло, в его голосе еще слышалась боль. – Пожалуйста, Ло, не надо плакать. Прости меня. Я повел себя как придурок.

– Ты тут ни при чем, – всхлипнула я. Не уверена, разобрал ли он мои слова. – Я так больше не могу, Бен. После ограбления я просто… по-моему, я схожу с ума.

– Какого ограбления?

Продолжая всхлипывать, я все ему рассказала. Все, о чем не говорила Джуду. Каково это было – проснуться и осознать, что в моей квартире кто-то есть, что никто не услышит мой крик, что мне никак не позвать на помощь, никак не побороть чужака, что никогда в жизни я не чувствовала себя такой уязвимой.

– Прости. – Бен повторял свои извинения, свободной рукой поглаживая меня по спине. – Мне очень жаль.

Из-за его неловких проявлений сочувствия я заплакала еще сильнее.

– Послушай, милая…

О нет.

– Не называй меня так! – Я привстала, убрала волосы с лица и вырвалась из его объятий.

– Извини, просто… как-то вырвалось.

– Повторяю, так больше не говори.

– Понимаю, – растерянно произнес он. – Честно, Ло, я никогда…

– Не надо, – перебила его я.

– Ло, я знаю, что выставил себя полным придурком, знаю…

– Я же сказала, не надо. Хватит.

Бен покачал головой, но из-за его слов я почему-то перестала плакать. Может, причиной тому был его вид – изумленный, подавленный и очень несчастный.

– Ло… – Он взглянул на меня своими щенячьими карими глазами, такими нежными в свете прикроватной лампы. – Ло, я…