Девушка из министерства

Лиза быстрее всех переплывала речку и лучше всех ездила на велосипеде. Она первая примчалась в амбулаторию, когда в поселке заболел ребенок.

Я уже закончила прием и мыла руки. В открытую дверь была видна дорога. Сперва я подумала, что едет Наташа, — велосипед был ее, новенький, гоночный, украшенный у руля алым бантом.

Со дня покупки этого велосипеда, собственно, и началось наше настоящее знакомство с библиотекаршей.

Мы с Катей покупали сковороду. Но пока я обдумывала, какая лучше — чугунная или алюминиевая, — Катя исчезла. Я нашла ее в другом конце магазина, где вокруг велосипедов толпились покупатели и болельщики. Наш приятель Боря сосредоточенно осматривал каждую машину, а Катя, присев на корточки, с деловым видом ощупывала колеса, трогала спицы и давала какие-то советы. Увести ее оказалось невозможным. Я долго ждала, прижимая к груди чугунную сковороду. Рядом со мной стояла библиотекарша Наташа. Только она да я не принимали участия в выборе велосипеда. Я сказала:

«Ведь они все одинаковые, их выпускают по стандарту».

«И все-таки есть разница, — возразила Наташа, — это уж проверено. Но Боря выберет. Он понимает».

«Он понимает, — подтвердил продавец. — Трактористы, они понимают!»

«Что они, сообща его покупают, что ли?»

«Это для меня, — сказала Наташа и почему-то покраснела. — Это я покупаю, — поправилась она».

Наконец Борис подкатил к нам блестящую послушную машину:

«Вот эта».

Наташа торопливо раскрыла маленький чемоданчик и вытащила пачку денег, сложенных по сотням.

«Их, поди, и считать не надо, все считаны-пересчитаны, — заметил продавец, тем не менее быстро перебирая бумажки. — Верно, целый год копила?»

Наташа смущенно кивнула. Она была очень счастлива своей покупкой.

И теперь я действительно не ошиблась — велосипед был Наташи, но ехала на нем Лиза. Еще издали она закричала мне:

— Скорей, скорей в поселок… Там с ребенком плохо!

— С каким ребенком?

Лиза мало что знала. Они сидели у Наташи, как вдруг с соседней дачи с криком прибежала женщина. Оказывается, она приехала на дачу утром, а к вечеру ее годовалый ребенок стал задыхаться. Здесь у нее ни знакомых, ни родных. Услышала голоса — прибежала за помощью.

— Мы сразу по велосипедам — и За вами… Ну, и кто первый? — Это было сказано уже не мне, а подъехавшему Борису.

Я схватила шприц, лекарства и побежала в поселок. Навстречу мчалась раскрасневшаяся, запыхавшаяся Катя.

— Мы чай пили… А женщина кричит: «Помогите, помогите!» Все побежали прямо по клумбе… Клавдия Андреевна выскочила и на меня набросилась: «Ходите тут табуном, цветы топчете, безобразие». А разве я виновата, мама? И что важнее — цветы или ребенок? Как ты думаешь?

— Глупый вопрос!

— А Наташа ногу разбила, мама. Руль ка-ак вильнет — и об ствол! Из коленки кровь ка-ак потечет!.. А колесо сломалось… Что теперь будет?

— Ох, Катерина, отстань, не до тебя!

Я боялась инфекционного заболевания. Но у мальчика оказался приступ астмы, вызванный запахами сосны и сена. Молоденькая мать совсем потеряла голову. Я посоветовала ей поскорее увезти ребенка обратно в город.

На лесной дорожке меня ждала Наташа. Она тащила за собой старенький Лизин велосипед. Он был сильно покалечен. Переднее колесо растопырило во все стороны поломанные спицы.

— Что с мальчиком? — спросила Наташа. — Может, надо чем-нибудь помочь?

— Ничего не надо. Лучше скажи — почему ты поехала на чужом велосипеде?

— Кто там стал разбирать! Торопились. Мой Лиза взяла. А я вот об дерево. У вас йод с собой есть?

Обе коленки у нее были ободраны до крови. Я выразила опасение насчет столбняка.

— Тю, обращать внимание! — покривилась Наташа. — Затянет, как на собаке.

Она залила колени йодом и дула на них, морщась от боли.

Колени и локти у Наташи острые, темные от загара. Каштановые волосы на концах порыжели и посеклись. Рот и нос еще не потеряли детской неопределенности очертаний. Трудно было поверить, что она уже кончила техникум и живет самостоятельной трудовой жизнью.

Боря и Лиза сидели на ступеньках нашего дома. Я ничего не успела им рассказать о больном мальчике, потому что Зоя Глебовна вынырнула из своей комнаты и прежде всего увидела поверженный Лизин велосипед.

— Как же так? — скорбно воскликнула она. — Что же это такое?

Мы все замолчали.

— Это я, — объяснила Наташа. — У него руль ни к черту не годится. Вихляет.

— Ну, я прямо не знаю, как это он не годится… Лизочка сколько ездила, ездила — и все годилось. Что же, теперь новый придется или как?

У Кати заблестели глаза.

— Новый, — вожделенно прошептала она.

Но Лиза ответила спокойно и рассудительно:

— Мамочка, не забудь, что у тебя нет зимнего пальто.

И добавила весело:

— А пока, раз уж так случилось, мы с Наташей будем вместе пользоваться ее велосипедом. Ведь это справедливо?

— Конечно, — подтвердила Наташа.

Борис, сидя на корточках, осматривал поврежденное колесо и посвистывал сквозь стиснутые зубы. Прямые светлые волосы падали ему на лицо. Наташа сняла вышитую золотом тюбетейку и неловко надела ее на Бориса. Растопыренной пятерней он убрал волосы под тюбетейку и сказал:

— Машина доисторического времени. Типа трактора «Фордзон».