Девушка из моря

– Почему ты смеешься? – спросила я.

– Ты посмела поставить кружку прямо на столик, не взяв подставку. Ну натурально забыла, как мама относится к подобным мелочам.

У меня загорелись щеки. Опять подняв кружку, я поставила ее на одну из черных кожаных подставок.

– Простите, – промямлила я.

– Кара! – воскликнула мама, строго глянув на нее, и добавила уже мне: – Не обращай на нее внимания, она просто подшучивает над тобой. Дорогая, меня абсолютно не волнует, куда ты поставишь кружку. Я не расстроилась бы, даже если бы ты пролила чай на ковер. Я просто счастлива, что ты с нами, целая и невредимая.

Кара что-то проворчала, но я не разобрала, что именно.

В гостиной стало тихо. Мы молча продолжали пить чай.

– Кстати, – нарушила тишину мама, – ты собираешься рассказать нам, что с тобой произошло? Как тебя угораздило потерять память?

– На самом деле я толком не знаю, что именно случилось, – призналась я. – После того как мы поговорили вчера вечером, мне позвонила дама из полиции. Они полагают, что это был несчастный случай на лодке. Что моя лодка перевернулась, и меня унесло в море, а потом прибило к берегу. Они считают, мне чертовски повезло, что я вообще выжила.

– Боже мой, Мия, – воскликнула мама, взяв мою руку и поцеловав ее, – ты ведь едва не погибла!

– А с чего тебя понесло в море? – спросила Кара. – Ты одна была в той лодке?

– Да. Видимо, мне нравится заниматься греблей.

– Странно, – удивилась Кара.

– А разве я не увлекалась раньше греблей? В детстве?

– Гм, нет.

– Не знала, милая, что у тебя появилось такое увлечение, – вставила мама, – явно опасное хобби. Может, тебе не стоит заниматься им в дальнейшем?

На самом деле мне показалось странным, что обе они ничего не знали о моем, очевидно, любимом увлечении.

– Вы уверены, что я никогда не упоминала об этом? – спросила я, потирая висок. – Это одно из моих любимых занятий. Почему же я не говорила вам о нем?

– Вероятно, упоминала, милая, – возразила мама, – но ты же понимаешь… у меня память как решето.

В комнате установилась очередная молчаливая пауза. Кара теребила бахрому своих джинсовых шортиков, а мама взяла печенье, пока я ломала голову, пытаясь придумать, как продолжить разговор.

– Надеюсь, вы не обидитесь на мои слова, – начала я, – но, по-моему, мы с вами как-то мало похожи.

– Ясно дело, ты похожа на своего папашу, – уверенно пояснила мама.

– Понятно. Наверное, у вас нет его фотографии?

– Кара, не могла бы ты принести альбом? Он лежит в моей комнате на буфете.

Кара поставила свою кружку на поднос и пристально посмотрела на маму непонятным для меня взглядом.

– Альбом, Кара, – повторила мама, – неужели я все должна делать сама?

Кара нехотя поднялась с дивана и вышла из комнаты.

– Ведь мой папа умер, верно? – спросила я маму.

– Да, к сожалению. У вас с Карой были разные отцы. Я с твоим папой… Маркусом… мы расстались, когда ты была совсем маленькой. Жаль, конечно, но вы с ним почти не знали друг друга. А потом, несколько лет тому назад, он умер. Вскоре после того, как ушел Маркус, я познакомилась со Стивеном, папой Кары. Мы с ним поженились. Прожили вместе восемнадцать лет, он воспитывал тебя как родную дочь. Мы с ним по-прежнему дружим, но теперь он живет с другой семьей. Он очень расстроился, когда я сообщила ему о том, что приключилось с тобой.

Я старалась переварить сказанное, но воспринималось все так, словно мама рассказывала мне о чужой жизни. О какой-то незнакомой семье. Мне не удавалось почувствовать родственную связь. Я не испытывала никаких чувств, кроме зарождающегося страха, что я попала не в тот дом, не к тем людям.

Кара вернулась в комнату с объемистым фотоальбомом. Она села с другой стороны от мамы, так что теперь мы все теснились на одном диване.

– Ладно, давайте посмотрим, – сказала мама, взяв альбом у Кары и открыв его на первой странице.

– Я вдруг поняла, – сказала я ей, – что не знаю, как вас зовут.

Повернувшись ко мне, она погладила мою щеку.

– Ах, Мия. Это разрывает мне сердце. Как же ты могла забыть имя родной матери? Меня зовут Фиона. Фиона Ричардс.

– Вы не будете возражать, если пока я буду называть вас Фионой, а не мамой. Мне просто… все сейчас кажется таким странным и незнакомым.

– Конечно не возражаю, – ответила она, но потом я заметила, как она смахнула скатившуюся по щеке слезу.

– Ох, нет, – добавила я, – неважно. Извините. Ужасно с моей стороны просить об этом, верно? Естественно, я буду называть вас мамой. Уверена, что смогу быстро привыкнуть к этому вновь.

– Поступай так, дорогая, как тебе удобно. Ничего особенного, – она шмыгнула носом и, заглянув в альбом, улыбнулась. Я тоже пристально взглянула на фотографии.

– Надо же, мам, как ты тут выглядишь, – заметила Кара, – на этом снимке ты, видимо, изрядно выпивши.