Девушка из музея древностей (СИ)

— Да потом расскажу,— смеётся в телефоне девушка.— Давай? Ты вся заплаканная, даже подушка мокрая, хочется снова пореветь, но гордость не даёт. Сидишь на кровати, чуть укрывшись. Тебе не холодно, просто не слишком уютно. В этом мире, где всё плохо.— Она говорит серьёзно, но Мира всё равно слышит в её голосе лёгкую улыбку.— Не знаешь, что делать, даже любимую книжку забросила подальше. Ну как, угадала? Идём гулять?

— Ты… кто?

— Я тебе всё расскажу, обещаю.— На этот раз голос совершенно серьёзен. Тембр какой-то джазовый, думает Мира. Щёточками по барабану, тихий звук. И клавиши тихо. Мурашки теперь бегут по плечам. Сопротивляться этому голосу сложно.— Жду тебя на детской площадке под грибом.

Девушка знает этот жестяной гриб. Краска на нём уже едва видна, но он родной. Играла под ним в песочнице в глубоком детстве, но до сих пор воспоминание о влажном осеннем песке на ладошках.

Вздохнув, Мира натягивает шорты, меняет домашнюю футболку на уличную, приличную, померанцевых оттенков с окситанскими надписями; обувается и, чуть не забыв телефон, спускается во двор.

Дождь только из дома кажется неприглядным. В воздухе тепло, лужи в отблесках ночных окон. Неожиданно ей закрывают глаза ладонями и тихо смеются — тот самый голос по телефону, его невозможно не узнать.

— Привет, ивушка плакучая!

Как хорошо, что в темноте мурашки на ногах никто не будет разглядывать. Почему некоторым достаются такие волшебные голоса?

— Привет. Всё это ужасно странно,— в голосе Миры океаны сомнения.

— Просто посмотри. Подними голову чуть выше.

Девушка берёт Миру за руку, ведёт чуть в сторону и поворачивает за плечи. Шумит дерево, тучи расходятся, и леденцовая луна появляется в высоких ветвях, как на древнем свитке. «Когда мои песни утихнут, растают, как пена прибоя, когда мне захочется плакать, я снова взгляну на луну в этих юных ветвях»,— удивительная девушка читает ей тихо, бережным своим голосом. «Это с древнекитайского. Смотри, сколько у меня таких лун». Она высыпает Мире в ладони целую пригоршню карамелек точно такого же цвета. «Посмотри на просвет!»

Теперь руки все липкие, но Мира улыбается, любуясь сквозь нежно-персиковую карамельку на свет фонаря — это неожиданно красиво. Пригоршню конфет они высыпают в бумажный кулёк — мягкое воспоминание из детства. Обе оттирают ладони влажными салфетками.

— Ты обещала кофе,— она впервые смело смотрит в глаза своей собеседницы.

— Сейчас. Держи!

Два стаканчика стоят на краю песочницы. Девушка подхватывает их и один вручает Мире. Стаканчик ещё горячий, но это приятно. Доски старой песочницы мокрые, поэтому садятся на самый краешек, вытянув ноги. Пенка на кофе кажется золотистой в отблесках разноцветных окон.

Девушка трогает её за руку и кивает снова вверх:

— Смотри, третье окно слева: там гладят платье. Завтра вечеринка по поводу выпускного. А там розовый свет в окнах, значит, много растений. А вот тут необычный оттенок у штор, как свежий салат.

— Знаешь, что? Есть хочу. От переживаний проголодалась.

— Идём! — Девушка вскакивает, чуть не расплескав кофе, хватает Миру за руку, и они быстрым шагом, не стесняясь луж, шлёпают по мокрой улице к ближайшему ночному кафе.

Горячая лапша пачкает нос и подбородок, и от этого почему-то уютно. Мира не сразу поняла, что они в том самом кафе, откуда ей сегодня прислали печальное письмо; они зашли с другого входа, заказ делала её новая собеседница, пока Мира смущалась, не зная, что сказать знакомой официантке Даше.

Она берёт салфетку и вытирает спутнице подбородок, весь блестящий в бульоне и соусе. Они смеются, и Мира тайком разглядывает её — такую светлую, почти прозрачную, как свежая вода. Глаза неправдоподобно синие, даже в жёлтом свете лапшичной; воздушные волосы волнами по худеньким плечам, по голубой рубашке с подвёрнутыми рукавами, цветом — неба, омытого утренним дождём. Мира вспоминает, что час назад извела десяток бумажных платочков, а сейчас глаза тоже щиплет, но слёзы какие-то приятные.

— Ну ты чего! — теперь девушка напротив вытирает ей слёзы, едва не опрокинув коробочку с остатками лапши.

— Да я не знаю, просто… Удивляюсь. Откуда ты вообще узнала?

— Пролетала мимо на метле, увидела в окно, что ты плачешь, вот и решила тебя чуть-чуть развлечь, — светловолосая девушка мягко улыбается.

— А если серьёзно? — Мира проводит ладонью по столу. Сколько раз она его протирала после ухода посетителей. А сейчас деревянная поверхность кажется ей приятной на ощупь.

— А если серьёзно, то стены в подъезде слишком тонкие. А зная номер квартиры, легко узнать и номер телефона. Не сердись.

— Я — сержусь? Мне кажется, я скоро светиться начну, мне так легко сейчас.

— Это хорошо. Идём!

Девушка оставляет деньги на столе, хватает её за руку и тащит на улицу. Даша что-то говорит вслед, но Мира уже не слышит, и дверь звенит колокольчиками.