Девушка из письма (ЛП)

— Четыре года. Боже, пусть она будет у Бена. Пожалуйста, Господи, пожалуйста, — бормотала Сэм, вытаскивая из сумочки телефон и набирая номер. Пока шли гудки, она ходила взад-вперед. — Бен, это я. Прошу, срочно перезвони. Мне нужно знать, с тобой ли Эмма. У бабушки случился сердечный приступ. А Эммы нет в квартире. Позвони мне.

— Может, она у соседки? У кого-нибудь из знакомых? — предположила женщина-полицейский, глядя на нервно шагающую Сэм.

— Нет, не думаю. Боже, — прошептала Сэм, когда телефон в кармане зазвонил. Вытащив его, она поспешно ответила. — Бен?

— Сэм, это Фред. Я у обители Святой Маргарет. Здесь Китти. И, похоже, с ней Эмма. Они только что влезли в какой-то люк на кладбище. Я пойду за ними.

Глава 45

Понедельник, 6 февраля 2017

Фред убрал телефон и включил фонарь. Со всей возможной осторожностью приподнял люк, сунув пальцы под тяжелую пластину из кованного железа, и несколько раз дернул ее вверх. Наконец она упала на покрывающий землю кладбища подлесок. Мужчина оказался на вершине лестницы, каменные ступени которой исчезали внизу, в темноте. Он подождал, чутко прислушиваясь, ловя любые признаки жизни помимо собственного панического дыхания. Где-то журчал ручей, капала вода. Больше ничего. Он наклонился вперед, пытаясь понять, как далеко вниз ведут ступени. И тут же отшатнулся, когда в нос ударил тошнотворно резкий гнилой запах.

Когда Фред узнал проезжавшую мимо дома доктора Джейкобсона Китти Кэннон, на некотором отдалении последовал за ее машиной. И приехал на стройку. В угасающем свете зимнего дня, остановившись на главной дороге, он наблюдал, как ее автомобиль, свернув на ухабистую тропинку, медленно движется вдоль обители Святой Маргарет. Не выключая двигатель, ждал, когда Китти остановится. А потом поехал следом и припарковался чуть позади.

Выйдя в холодную, быстро сгущающуюся тьму, Фред заметил неподалеку от машины Китти дыру в изгороди. Поначалу рабочих он не увидел, но приблизившись к дому, услышал, как хлопнула дверца автомобиля, и замер на месте.

— Пока, Энди. Завтра последний день. Увидимся на рассвете, — произнес мужской голос.

— Пока, Стэн, — ответил второй, и послышались шаги в направлении дома.

Взревел мотор машины, захрустел гравий. Потом воцарилась тишина. Пригнувшись, Фред наблюдал, как оставшийся мужчина, пройдя мимо дома, направился к фургону в дальнем углу площадки. Завтра последний день. Он легко мог представить, как вокруг соберется толпа, а висящий шар ударит в дом. Как внешние стены, наконец, рухнут, а люди в знак поздравления будут хлопать друг друга по спине. Приготовления были налицо: для сноса все готово.

Немного помедлив, чтобы успокоить дыхание, Фред взглянул на дом. В сумерках черты его угадывались с трудом, но было в нем нечто трагическое. Укрытый плющом викторианский особняк мог бы стать прекрасным, полным счастья домом. Но он, окруженный множеством машин, готовых стереть его с лица земли, казалось, размышлял о своей жалкой жизни. Заостренные башенки на крыше придавали его силуэту резкость и суровость. Фреду он показался похожим на гигантское существо, даже в последние минуты неспособное прекратить борьбу. Словно пронзенный копьем, умирающий на арене бык.

В отдалении залаяла собака, и Фред, обернувшись, увидел вспышку света в сердце кладбища. Он пролез сквозь дыру в изгороди возле припаркованной машины Китти и направился туда. Он заметил женщину на краю кладбища и понял, что она не одна. Китти держала за руку девочку, слишком маленькую, чтобы заметить ее прежде. Женщина начала спускаться по лестнице, а малышка замерла у входа. Фред видел, как Китти тянет ее за руку. Когда он приблизился, то услышал детский крик. И только тогда впервые внимательно рассмотрел девочку. За мгновение до того, как обе они исчезли внизу, мужчина с ужасом понял, что перед ним Эмма, дочь Сэм.

Теперь же, спустившись на первую ступеньку, он осветил фонарем покрывающую ее зеленую слизь. И прежде чем двинуться дальше нащупал сырую каменную стену. Время от времени он замирал и прислушивался, надеясь уловить признаки жизни. И, наконец, спустившись в самый низ, очутился в тоннеле высотой в человеческий рост. Возле его ног, отвратительно воняя, оказалась лужа застоявшейся воды.

Хотя Фред оставил люк открытым, запах был невыносимым. Вытащив из кармана носовой платок, он прижал его ко рту. Шагая вдоль темного влажного тоннеля, в другой руке держал фонарь, освещая себе путь. Единственным его спутником было собственное сбившееся дыхание.

Каждые несколько шагов он останавливался и оглядывался назад, боясь, что кто-то может подойти к люку и захлопнуть его. Темнота ослепляла, но запотевшие очки еще больше сбивали Фреда с толку, и его дыхание в сделанной наспех маске все учащалось. Начинала кружиться голова. Не имея понятия, куда направляется, он потянулся, чтобы коснуться стен туннеля. Мужчина мог ориентироваться только на них, хотя и чувствовал, будто они смыкаются вокруг.

— Мать твою, — пробормотал он, наклоняясь и кашляя от испарений.