Читаем Девушка из Стамбула полностью

Девушка из Стамбула

– До чего же тяжело слушать эту песню, – сказал он. – Она просто рвёт душу… Давайте-ка, дети, спойте нам что-нибудь весёлое.

Зазвучала «Галиябану». Потом пели другие песни. Слёзы высохли, настроение поднялось. Веселились допоздна, до отправления последнего парохода. Гости стали собираться домой.

Загиде казалось, что она знает этих людей давным-давно, как будто они всегда были рядом – и в горести, и в радости. Все они стали близки и понятны, словно задушевные школьные друзья.

* * *

Загида проснулась, переполненная безотчётной радостью. Во время завтрака попросила у отца книги, которые посоветовал ей читать Салих-бей.

– Большая часть книг в сундуке, – сказала Хадича-ханум, – но некоторые можешь брать – они на полке в комнате у отца. Пока посмотри их. Я помогу тебе, только сегодня после обеда мы с тобой должны ехать на примерку к портнихе. Платье с воротником должно быть готово. Завтра едем к доктору на обед в слободу Эренкой. А может, в город ты с Сююм поедешь?

– Не знаю, тутам, смогу ли я объясниться с портнихой? Не обманет ли она меня? Может, всё же вместе поедем?

– Нет, ты уже не ребёнок, привыкай понемногу к самостоятельности. Сююм посмотрит на платье, да ты и сама увидишь в зеркале. Эта портниха сшила нам много платьев и сошьёт ещё. Поэтому нас она не обманет. Если платье готово, заберёшь его. А если нет, съездите за ним рано утром, с первым пароходом.

Загида подошла к полке, битком забитой книгами и подшивками газет. Сююм с Гульчачак подбежали к ней. Книги с арабским шрифтом не были похожи на современные издания, – другая бумага, другой формат, другое оформление, переплёт. Названия обычные, тюркские. Кричащих, бросающихся в глаза обложек не было. Не про любовь и не о приключениях повествовали они.

Сююм перечисляла авторов:

– Это Габдулла Тукай, это Мазит Гафури, Сагит Рамеев.

Загида листала книги, читала название стихов, что-то понимала, а что-то спрашивала. Вот увидела стихи «Туган тел» («Родной язык»).

– Слово «туган» в языке казанцев встречается очень часто, – заметила она.

– По-турецки это «доган». А стамбульцы звук «д» произносят как «т»: «тоган».

И туган тел, и матур тел…

– А «матур» что значит?

– «Красивый».

Сююм стала декламировать.

– Сколько здесь простых, задушевных слов, сколько глубоких мыслей! – восхитилась Загида. – Почитай ещё.

– Это детские стихи, – сказала Гульчачак. – Их каждый ребёнок знает.

– Я тоже хочу научиться, – сказала Загида.

Она прочитала стихи один раз и, закрыв глаза, попыталась повторить, но не смогла. Девочки стали помогать.

– У этих стихов есть мелодия, – сказали они. – Давай споём вместе. Так ты скорее запомнишь.

Девочки запели «Туган тел» втроём. Повторили раза три-четыре. Загида запомнила и стихи, и мотив.

Напевая, она продолжила разглядывать книги. Сююм показала стихи Тукая на языке тюрки, на котором интеллигенция разных тюркских народов общалась между собой. Он очень близок к турецкому, поэтому Загида поняла стихи почти полностью и с увлечением стала читать вслух. Девочки поправляли произношение некоторых слов.

– Апам, обрати внимание на эти стихи, – сказала Сююм, – Тукай пишет здесь о собственной смерти. Пишет так, словно видит её со стороны. Мы знаем это наизусть. Стихи также положены на музыку.

Загида начала читать:

Саз мой нежный и священный,Так недолго ты играл…

Сююм, как могла, объяснила содержание. Загида прочла раз, другой – и, похоже, смысл дошёл до неё. Ей стало грустно, появилось ощущение конца.

– Нет, девочки, – сказала она, – это слишком тяжело!

– Да, правда, – кивнула Сююм. – В траурные дни Тукая плачут не только дети, но и учителя.

Они перешли на юмористические стихи Тукая.

Снизу послышался голос матери:

– Девочки, к морю пойти не хотите?

– Нет, мама, не пойдём.

Следующие стихи были для детей.

– Что такое «шурале»? – спросила Загида.

– Леший, бес лесной.