Девушка из трущоб

Вынырнув из своих мыслей, «золотой мальчик» равнодушно взглянул на говорившую парикмахершу, призывно улыбавшуюся ему возле робота, и перевёл взгляд на ту, что сидела в кресле. Это что? Нет, тяжелые, оплывшие черты лица и водянистые серые глаза, мало что выражавшие, он, конечно, узнал. Но после стрижки и укладки невольной модели можно было дать двадцать, максимум – двадцать пять. И где та старуха, которую «сосватал» ему пронырливый директор магазина?

Ася стриглась редко: соседка Танька, умевшая держать в руках портняжьи ножницы, всё чаще пребывала под кайфом, лишиться ушей и глаз из-за галлюцинаций добровольного парикмахера девушке не улыбалось, так что она предпочитала ходить, соорудив «гульку» или повязав не особо опрятные патлы косынкой. Внезапное появление в настоящем салоне красоты юная особа восприняла, как неожиданный и очень приятный подарок небес: постригли, по-настоящему, да еще и бесплатно. Теперь три-четыре месяца точно о прическе можно не беспокоиться: из-за скудного питания волосы росли долго.

– Вставай.

Уборщица привычно подчинилась приказу, краем глаза заметив, как с ревностью и неприязнью уставились на нее сотрудницы заведения. Всё верно, каждая из них, пусть лишь на сутки, готова оказаться на её месте: раз привели стричься, значит, планируют выход в свет, а чем эта корова лучше них, моделей, тративших на себя, на улучшение своей внешности практически всю зарплату? Прогулка под руку с богатым мальчиком – отличная возможность найти новых клиентов или даже сменить нынешнего любовника на кого-нибудь более богатого и известного, на худой конец можно и к тому же «мальчику» в постель лечь. Девушки не скрывали своих чувств, но Асе было всё равно, а её заносчивый спутник и вовсе не замечал никого вокруг, разницы между работницами салона и уборщицей он не делал. Мужчине весь обслуживающий персонал казался лишь пылью под ногами.

Вернулись в лётку, сели на прежние места. «Золотой мальчик» уставился в иллюминатор. Ася решила наружу не смотреть: незачем, только душу себе растравит роскошью и чистотой.

Работала бы она здесь, сумела бы побыстрей отправить сестру в школу… Но… В этом районе трудились те девушки, у кого не хватило денег и связей открыть бизнес в районе предыдущем. Правда, здесь они занимали место прислуги, наемного персонала. Но всегда существовала возможность тем или иным способом проникнуть в дом влиятельного аристократа, начать согревать его постель, а там, возможно, и в секретари пробиться. Чем не карьера для выходцев из среднего класса? У парней была примерно та же дорога в охранники, с оговоркой, что они как раз спали с женами, дочерьми и сёстрами тех самых влиятельных аристократов.

– Сколько тебе лет?

Вопрос прозвучал неожиданно. Ася удивленно моргнула. Зачем ему её возраст? Если нужна говорящая кукла, то какая собственно разница, сколько ей лет?

– Восемнадцать, риал.

Собеседник даже не постарался скрыть удивление.

– Больше похоже на сорок. Ты специально себя так запускаешь?

Странные, непонятные, ненужные вопросы. Как будто с её отталкивающей внешностью есть выбор.

– У меня нет ни денег, ни времени на уход за собой, риал.

Правильной формы чёрные брови взметнулись вверх.

– Ты же женщина. Не стыдно ходить неухоженной?

Она не ответила – не успела. Лётка плавно опустилась во дворе перед огромным пятиэтажным домом, построенным из дорогущего истринского кирпича, видимо, завозимого на планету контрабандой, дверца автоматически открылась, и мужчина мгновенно утратил интерес к своей спутнице.

– Побудешь в гостиной пару часов. Вторая дверь от входа. Постарайся ни во что не влипнуть.

Сказал и вышел, направился к крыльцу. Ася последовала за ним, поднялась по гладким мраморным ступенькам, боясь касаться резных железных перил, робко зашла внутрь, отсчитала нужную дверь и вошла в комнату. Ворсистые ковры на стенах и под ногами, мебель из Империи, искусно вывязанные салфетки, явно ручной работы, на многочисленных стеклянных поверхностях, на стенах – картины, в том числе и принадлежащие перу известных художников, изящные статуэтки на подоконнике. Сразу видно: жители дома понятия не имеют, куда тратить миллионы, лежащие у них на счетах. Продав одну такую картину, девушка смогла бы безбедно жить в «купеческом» квартале вместе с семьей лет двадцать.

Садиться ей никто не запрещал, но прикасаться к вещам было невероятно боязно. «Постарайся ни во что не влипнуть». А если, не дай Небо, влипнет? Что делать? Возвращать уже полученные монеты? Уборщица уже мысленно положила внезапно свалившиеся на неё деньги в кубышку для младшей сестренки. Поэтому уж лучше постоит тихонько в углу, ничего с ней не случится, привыкла.

В оставленную открытой дверь маленьким ураганчиком влетел мальчишка лет десяти-двенадцати: миленький, хорошо одетый, вот только личико… Ванька, младший сын Таньки, так же выглядит. «Дебил он», – равнодушно бросила как-то соседка о ребенке. Видимо, и этот, несмотря на деньги семейства, дебилом уродился…