Девушка из Уидоу-Хиллз

Парень оторвался от экрана и посмотрел, как я наливаю кофе.

– Да?

– Я заходила пару дней назад. В пятницу. Хотела у вас кое-что спросить.

Он молчал.

– Вы еще сказали, что у меня в корзинке любопытный набор. И попросили предъявить удостоверение личности. – Парень медленно наклонил голову. – Вы не помните другого мужчину, который тогда был в магазине?

Харви изменился в лице.

– Полицейские меня о нем уже спрашивали. Я им ответил, что всех не упомнишь и что запись сохраняется не больше суток. – Он кивнул на камеру в углу над телевизором. – Смысла нет платить за хранение. Я слышал, он умер. Сожалею. Это ваш знакомый?

– Он пытался со мной заговорить, – сказала я. Мне нужно было знать, для чего сюда приезжал Шон Колман. Для чего появился здесь ни с того ни с сего через двадцать лет.

– Полиция проверила все чеки, – продолжал Харви, возвращая меня к действительности. – Только, по-моему, этот тип ничего не купил. Вроде бы просто бродил между рядов. Хотя трудно сказать, я тут каждый день в утреннюю смену, и каждый день одно и то же.

– Все равно спасибо, – сказала я, дрожащими пальцами расплачиваясь за кофе.

Я сидела в машине и пила кофе. Домой ехать не хотелось. Поискала новости на телефоне – посмотреть, насколько продвинулось следствие.

Здесь полиция уже побывала. После того как следователь Ригби узнала, что я видела Шона Колмана у «Бакалеи», они успели расспросить Харви. Спрашивали про запись, просматривали чеки. Интересно, что подумали о моем – дверной крючок и бутылка рома?

Дрожащими пальцами вбила в поисковик имя Шона и, не дыша, ждала результатов.

Ничего особенного. Профили в соцсетях, названия должностей – слишком распространенное имя. Я проверила в категории новостей, там тоже ничего, кроме рекордов какого-то школьника. Плечи чуть расслабились, я спокойнее глотнула кофе.

На этот раз я вбила «Рик Эймс». Еще одно распространенное имя с кучей результатов. Добавила «Сентрал-Вэлли» – сразу вылез некролог его жены Мари. Никаких подробностей, только имена скорбящих – мужа Рика и сына Джареда – и дата похорон.

Пока пролистывала страницу, зазвонил телефон. Я подскочила, почти уронив его на колени. Беннетт. Видимо, проснулся и решил узнать, как мои дела. Раз он звонит, значит, все не так уж плохо.

– С добрым утром, – приветствовала я.

– Эй, Элиза с тобой? – Голос какой-то запыхавшийся.

– Нет, я одна, у магазина.

Молчание.

– Во сколько она вчера от тебя ушла?

– Ни во сколько, – ответила я. – Она вообще не заходила.

Беннетт тихо выругался.

– Она уволилась. Вернула пропуск, отправила мейл, чтоб ее. Не вышла в смену, никого не попросила заменить. Подставила коллег – у них и так народу не хватает. Даже не предупредила. И дозвониться до нее не могу.

– На нее это совсем не… – начала было я и запнулась: что я о ней, в сущности, знала? Мы вроде бы дружили, но познакомились-то всего несколько месяцев назад. Она стремительно ворвалась в мою жизнь; что ей мешало так же внезапно и пропасть?

– Что ты ей наговорил? – спросила я.

– Ты о чем?

– Я знаю, что вы поругались. Мой сосед вас слышал.

– Ну, наехал на нее из-за того сообщения. Никакой информации, заставила меня волноваться… Конечно, я просто сорвал на ней досаду, она, собственно, и не виновата.

Я прекрасно знала, как он умел найти больное место, ткнуть туда и еще поковырять.

– Беннетт, Элиза уволилась!

– Клянусь, ничего такого я не говорил! Ничего, чтобы увольняться на фиг.

Последние слова прозвучали не очень убедительно. Откуда нам знать, что может толкнуть другого человека на крайности?

– Она и на мои звонки не отвечает, – сказала я. – Пожалуй, заеду к ней. Мне по пути.

Неправда. Квартирный комплекс, где жила Элиза, находился в другой стороне, на окраине города, но я не могла вернуться домой и остаться наедине со своими спутанными мыслями. И потом, я хотела лично рассказать обо всем подруге.

– Скажи ей… – Беннетт замялся, я услышала треск больничного интеркома. – Черт, передай ей, чтобы она мне перезвонила.

Белый седан Элизы я увидела сразу. Припарковавшись рядом, заметила внутри салона свет. Так аккумулятор сядет, если уже не сел. Я обошла машину и увидела, что дверца со стороны водителя прижата неплотно. Представила себе, как моя подруга вчера выскочила сама не своя, ничего не замечая. Я прижала дверь бедром, и свет внутри сразу погас.

Я ввела на домофоне номер Элизиной квартиры, но в ту же секунду из подъезда вышел мужчина и придержал дверь. Меня тут обычно принимали за свою – подходящий возраст, деловой вид. Или он смутно помнил, что я здесь жила раньше. Отпуская дверь, мужчина приветливо кивнул.

Квартира Элизы в самом конце коридора. Плетеный коврик, сухой венок из искусственных цветов и розовый стикер: «Посылка у вахтера». Я постучала, послушала, опять постучала.

– Элиза? Это Лив. Я на минутку!

Ничего. Прижала ухо к двери – тишина. Опять постучала.

– Мне звонил Беннетт, Элиза, открой.

Молчание.

– Элиза!

На этот раз дверь открылась. У соседа напротив. Налитые кровью глаза и спортивные шорты – выразительно.

– А потише нельзя?

– Вы Элизу не видели?

Парень мотнул головой и захлопнул дверь.