Девушка из Уидоу-Хиллз

– Нет проблем, – бросила я через плечо, набирая код на дверях.

– Я позвоню, как освобожусь, – крикнул Беннетт.

Никто меня не видел. Никто не остановил. Двадцать шагов до противоположного конца коридора. Тридцать две ступеньки вниз. Выйдя с лестничной площадки, я увидела у лифта следователя Ригби.

– Простите, что пришлось подождать, – извинилась я издалека, чтобы она видела, как я подхожу. – Я готова.

Три поворота до центрального холла. Автоматические двери – и мы снаружи. От канцелярского ножа я избавилась. Все было позади.

Следователь Ригби ехала за мной на своей машине. Я вела неуклюже, как подросток, только что получивший права. Всегда нервничала при виде полицейских на дороге: снижала скорость, торопилась включать поворотники, постоянно смотрела в зеркало заднего вида, опасаясь, что вот-вот завоет сирена.

Перед домом стояли две полицейские машины. Их водители дождались, пока мы со следователем заедем и припаркуемся, и только тогда вышли из машин.

Ригби мимоходом махнула обоим рукой, и я поняла, что они приехали по ее вызову. Как-никак новая улика в расследовании убийства.

Парни были примерно ее возраста – один рыжий с коротко стриженными волосами, другой темно-русый с пробивающейся бородкой. Следователь тихо перекинулась с ними парой слов, пока я отпирала дверь.

– Не входите, – скомандовала она, как будто без ее разрешения я не могла войти в собственный дом.

Рыжеволосый отправился к почтовому ящику, держа перед собой камеру, очевидно, чтобы задокументировать место обнаружения письма. Другой полицейский поднялся за следователем на крыльцо. Парень был моложе ее – щетина пробивалась на совершенно детском веснушчатом лице с большими голубыми глазами. Он молча следовал по пятам Ригби.

– Вон оно. – Я показала на столик при входе.

– Не трогайте, – велела следователь.

Моя рука застыла в воздухе. Перед этим я вынула письмо из ящика, открыла, зажала локтем, потом уже бросила здесь. Но спорить не стала.

Следователь Ригби натянула перчатки и развернула записку. Я наблюдала за карими глазами, бегущими по строчкам. Закончив читать, следователь протянула письмо стоящему рядом парню, который, судя по всему, отвечал за его сохранность. Крайне осторожно, будто обращался с хрупким предметом, тот опустил улику в пакет. Создавалось впечатление, что он проделывал это впервые.

– Шон собирался о чем-то меня предупредить, – сказала я.

Ригби с громким хлопком сняла перчатки, как доктор Бриттон в «Скорой».

– Почему вы так решили?

Потому что он мне об этом написал? Вечно она пытается вырвать у меня какие-то признания. Как будто мои домыслы могли пролить свет на некие тайные обстоятельства.

– Он просил с ним связаться, – сказала я. – Написал, что дело важное, что он проделал долгий путь.

Ее напарник неподвижно стоял в дверях. Двигались только глаза, которые он переводил со следователя на меня и обратно.

– Можете унести, – сказала Ригби парню.

Он кивнул и вышел, а следователь принялась расхаживать по комнате, размеренно дыша.

– Я много читала о том, что с вами случилось двадцать лет назад. – Она присвистнула. – История не для слабонервных.

– Я ничего не помню.

Мой стандартный ответ. Он всегда срабатывал безотказно и обрубал на корню всякий разговор, с которым ко мне приставали взрослые. Обычно они отвечали что-то вроде «Оно и к лучшему», с чем трудно было не согласиться. При этом все дружно кивали с глубокомысленным видом.

– Понимаю, почему вы сменили имя. Разговоров вокруг было предостаточно. – Ригби осмотрелась: сводчатый проход, стены в светлых тонах, новый диван. – Вам небось куча денег перепала?

Я поджала губы и кивнула. Не хотела распространяться о том, что большую их часть мать растранжирила, что мне еле хватило на новую жизнь, которая теперь была под угрозой. У меня остался лишь этот дом – нетрудно понять, почему я за него так держалась.

Следователь махнула в сторону пустого столика, где перед этим лежало письмо:

– Кто-нибудь еще о нем знает?

– Рик.

– Вы поделились с ним до того, как позвонить мне?

– Вас не было на месте, – напомнила я.

– Мистер Эймс… – начала она, а я подумала: ты далеко не все знаешь.

– Следователь Ригби, – перебила я, – на какой улице обнаружили машину Шона Колмана?

Она метнула на меня подозрительный взгляд – мол, откуда мне это известно. Явно была не в курсе, что Натан сюда возвращался.

Наконец она произнесла:

– На улице Хэймер.

– Та, что за нашими домами? – То есть Шон оставил там машину и пришел пешком. Улица Хэймер отходила от той же главной дороги, что и наша, но дальше от центра. – Вы думаете, он приходил, чтобы положить письмо в ящик?

Выходит, ночью он положил письмо в ящик, и что потом? Кто-то его зарезал, когда он возвращался к машине? Полный бред. Зачем ходить пешком в темноте, а не просто подъехать днем? Я не могла вообразить, какая еще причина заставила старшего Колмана околачиваться возле моего дома. Прятался от кого-то, после чего в ящике появилось письмо?

Следователь опять зашагала по комнате, и я догадалась, что это не нервозность, а способ упорядочить мысли.

– Вряд ли. Вы сказали, что письмо лежало на самом дне?