Девушка из высшего общества

— Я сама точно не знала, каким именно будет материал. У меня была идея, но я размышляла, с какой стороны к ней подойти. Как репортер, ты должна понимать, что я имею в виду. Разве сейчас, еще не закончив разговор со мной, ты знаешь, что именно в итоге будет написано в твоей статье?

Бет не ответила и продолжила расспросы:

— Родители Эмили считают, что ты намеренно ввела в заблуждение их дочь и изначально планировала выставить ее жалкой неудачницей. Именно так они мне сказали. — Журналистка с вызовом посмотрела на Лили. — Они уверены, что ты использовала ее для своей карьеры.

— Это несправедливое обвинение, — спокойно ответила Лили. — Всем репортерам свойственно такое поведение. Самое сложное при этом — не нарушать этических норм. Считается, мы всегда должны учитывать интересы наших источников, но иногда это невозможно. Например, разве ты думаешь о том, как эта статья повлияет на меня и мою личную жизнь?

— Нет.

— Вот видишь.

— Но есть одно отличие. Ты журналист и понимаешь, что из этого может выйти.

— У Эмили был опыт общения с прессой. Ее агент объясняла, как вести себя с репортерами.

Бет недовольно фыркнула.

— Давай продолжим интервью. Ты вводила в заблуждение Эмили Лейберуоллер?

— Нет, — прямо ответила Лили, глядя в окно кафе.

Несколько мамочек что-то обсуждали, пока их малыши спокойно спали в колясках. У одной на плаще расплылось огромное пятно от молока, по форме напоминающее штат Флорида, у другой к шерстяному пиджаку была приколота пустышка.

— Послушай, я очень серьезно отношусь к чувствам героев моих статей. Я пишу честно и сама проверяю всю информацию. Эмили прекрасно знала содержание этого материала. — Лили тяжело вздохнула. — Я очень сочувствую родителям Эмили. И конечно же, не хотела, чтобы так произошло.

— А зачем вообще было писать эту статью? Я слышала, ты хотела произвести впечатление на Ди Меддлинг, которая терпеть не могла Эмили и сделала так, что ее вышвырнули с девичника Умберты Веррагранде перед рождением ребенка. Ты сама писала об этом, — добавила она, будто Лили требовалось напоминание.

— Все было совсем не так. Да, я брала интервью у Дианы, но вовсе не пыталась произвести на нее впечатление. А цель состояла в том, чтобы показать людям, как это нелепо, когда молодая образованная женщина, как Эмили, тратит свою жизнь на достижение пустых целей, таких как внимание фотографов на вечеринках. Почему многие стремятся стать светскими персонажами? Эмили носила бы этот титул как корону, но, поверь мне, ему придается слишком большое значение. Но она так и не поняла этого, о чем я сожалею.

— Это немного не относится к теме нашего разговора, но не могу не спросить тебя о статье о галерее, которую ты хотела написать. Ведь твой муж работает в МИПГ? Разве этично хвалить его работодателей? — спросила Бет.

— Я рада, что ты подняла эту тему, потому что в последнее время в связи с ней возникло… гм, некоторое недопонимание, — вздохнула Лили. И она рассказала Бет все, что до этого слышали Форд и Ребекка, умолчав только о том, что Кристиан использовал нестабильное положение Роберта в фонде, чтобы заставить ее проводить с ним время.

Когда интервью закончилось и Бет ушла из кафе, Лили набрала на мобильном номер Артура Рубенштейна — юриста «Сентинл», и сообщила, какие вопросы прозвучали и что она на них ответила. Артур сказал, что она отлично справилась, и попросил связаться с ним, если Бет захочет продолжения разговора.

Затем Лили позвонила Форду, который поблагодарил ее за то, что она держит его в курсе.

— Судя по всему, они решили взвалить на тебя вину за все, — сказал он. — А поскольку доказать, что ты не обманывала Эмили, невозможно, общественность им поверит. Все любят поругать журналистов.

Они какое-то время поговорили о Бет, ее манере прямо ставить вопросы и журналистских достижениях, а потом Лили набралась мужества и задала вопрос, которого очень боялась:

— А уже решено, могу ли я и дальше писать для «Сентинл»?

— Это была не моя идея, — буркнул он, — но мы — те, кто принимает здесь решения, — считаем, что нам нужно сделать небольшой перерыв в сотрудничестве. Всего несколько месяцев, пока шумиха уляжется.

Его ответ не удивил Лили, она даже почувствовала облегчение.

— А знаете, небольшой отдых — это даже здорово.

Глава 39

Нью-Йорк в марте навевает депрессию. Погода постоянно меняется: один день может быть теплым и солнечным, другой — серым и холодным. Часто идет снег, но в отличие от бурь в январе и феврале в нем уже нет очарования. Едва коснувшись тротуара, колючие снежинки превращаются в грязное месиво, и весь город начинает ворчать: «Хватит, надоело», — и топать ногами, словно стряхивая грязь с ботинок. Даже несмотря на то что сезон вечеринок в самом разгаре и скучать не приходится, все, у кого есть возможность в поисках тепла и солнца уехать в Майами или еще южнее, обязательно ею пользуются.