Девушка конец света

Я поднялся и выключил свет. Комнату заполнила темнота, все еще мерцавшая отблесками уходящего дня. Голоса на диске рассказывали о комике, который двадцать четыре года назад похитил в Лас-Вегасе пятьдесят тысяч долларов. Иногда люди говорили быстро и складно, иногда запинались, словно не могли припомнить детали случившегося, иногда чувствовалось, что говорящий до сих пор не смог перебороть злость и обиду внутри себя, иногда казалось, что никто так до конца и не разобрался в случившемся. Некоторое время я сидел спокойно, рассматривая огоньки проигрывателя, усилителя и пульта, но в итоге просто закрыл глаза. И как раз в тот момент, когда я подумал, что с закрытыми глазами, пожалуй, могу случайно задремать, впервые зазвучал ее голос. Она рассказывала, что восьмого октября 2006 года взяла машину напрокат и в одиночестве отправилась в сторону Лас-Вегаса. Она сидела в водительском кресле и перечисляла номера дорог, по которым ей предстояло ехать, и названия городов, которые должны были встретиться ей на пути. С 580-го шоссе на 5-ое, в Бейкосфилде свернуть на 58-ое, а проехав пустыню Мохаве, в Басытоуне выехать на 15-ую дорогу. Она не удалила с записи даже щелкающие звуки, которые были слышны, когда она включала или выключала диктофон во время своей восьмичасовой поездки. В паузах, когда смолкал ее спокойный голос, я слышал звук работающего мотора, музыку, доносившуюся из магнитолы, рев ветра, ее покашливания. Я слышал пустыню, простиравшуюся слева и справа от дороги, плавные, как во сне, повороты дороги, свежесть прохладного ветра, залетавшего в приоткрытое окно. Я чувствовал одиночество мужчины, однажды исчезнувшего в пустыне, отчаянье девушки, отправившейся к той же пустыне, чтобы понять его, свет и тень, которые им обоим предстояло увидеть там, холод и жар, одиночество и грусть.

Потом снова раздался щелчок диктофона. Сначала был слышен звук приближающейся издалека машины, которая вскоре с такой же скоростью начала удаляться. Звук мотора стих, и в комнате вдруг стало очень неуютно и одиноко. Стало тихо, но совсем не так, как вначале. Были слышны завывания ветра, напоминавшие чей-то хриплый свист, звук волн и вой койотов в ночи. Очень долго, так долго, что он успел опротиветь, продолжался этот рев ветра. И когда я уже всерьез забеспокоился, где же она находилась, в одинокий вой ветра вдруг ворвался ее голос: «Теперь вы видите?» Было слышно, что она еле сдерживает слезы. На этом ее слова обрывались, и еще четверть часа мы слушали одинокий ветер, ревущий в микрофон, а потом вдруг все закончилось и мы погрузились в тишину и темноту.

Диск остановился, и из динамиков, расположенных по обе стороны от нас, не доносилось ни звука. Мы так и остались сидеть, не в силах пошевелиться. Через некоторое время директор Ли произнес:

— Ну, как бы то ни было, — потом помолчал немного и продолжил: — может быть, послушаем еще раз?

— Да надо бы. Вы что-нибудь поняли?

— Нет, давайте-ка сначала еще раз включим.

Я открыл глаза, поднялся и подошел к пульту, посмотрел на счетчик времени воспроизведения, нажал на кнопку и начал перематывать запись ближе к концу. После нескольких неверных попыток я наконец нашел то место, где начиналась запись ее поездки в Лас-Вегас. Она снова съехала с 580-го шоссе на 5-ое, в Бейкосфилде свернула на 58-ое, а проехав пустыню Мохаве, в Басытоуне выехала на 15-ую дорогу и приехала в Лас-Вегас. И снова, когда непрекращающийся звук ветра стал невыносим, она спросила: «Теперь вы видите?»

Я слушал ритмичные завывания ветра. Пока перед моим взором не предстала ночная пустыня, погруженная в тишину и темноту, и комик, перевернувшийся на машине и потерявший свои очки. Пока я не увидел, как он, оставшись один в широченной пустыне без конца и края, озирается по сторонам и в итоге уходит к миру, озаренному ярким светом. Пока отчетливо не увидел очертания пустыни, протянувшейся до самого горизонта, где начиналась дорога, по которой он брел вглубь безжизненных песков. Пока не увидел наконец, как по этой яркой дороге он поднялся к полной луне.

— Это же полнолуние! Верно? — пробормотал я, на этот раз мне даже не пришлось закрывать глаза, чтобы видеть.

Директор Ли ничего не ответил. Я один смотрел на огромную яркую луну прямо перед собой. Я был там один.