Девушка, которая играла с огнем

Дверная табличка с именем поменялась. Теперь там стояло «Саландер – Ву». В регистре населения страны значились двести тридцать человек по фамилии Ву, из которых почти сто сорок проживали в Стокгольме и окрестностях, но ни одного – на Лундагатан. Микаэль не представлял себе, кто из этих Ву переехал к Саландер, был ли это ее бойфренд или Лисбет сдала кому-то квартиру. Никто не открыл, когда он постучал.

Наконец Блумквист сел и написал ей простое, немного старомодное письмо.

Здравствуй, Салли!

Не знаю, что случилось год назад, но к настоящему времени даже до такого отпетого тугодума, как я, дошло, что ты решила порвать со мной все контакты. Бесспорно, у тебя полное право решать, с кем тебе общаться, и я не собираюсь ныть по этому поводу. Хочу только сказать, что все еще считаю тебя своим другом, что мне недостает тебя и что я с удовольствием посидел бы с тобой за чашкой кофе, если ты будешь в настроении.

Не знаю уж, в какие передряги ты попала, но разборка на Лундагатан внушает тревогу. Если тебе нужна помощь, можешь звонить когда угодно. Я, как известно, перед тобой в долгу.

Кроме того, у меня твоя сумка. Дай знать, если она тебе нужна. Не хочешь встречаться – тогда просто сообщи, на какой адрес ее послать. Я не стану тебя искать, раз уж ты четко дала мне понять, что не хочешь знать меня.

Микаэль

Никакого ответа, разумеется, не пришло.

Вернувшись домой утром того дня, когда случилось происшествие на Лундагатан, Блумквист открыл сумку Лисбет и выложил ее содержимое на кухонный стол. Бумажник, в котором лежали квитанция, примерно шестьсот шведских крон, двести американских долларов и месячная проездная карточка по Стокгольму и окрестностям. Далее – начатая пачка «Мальборо лайт», три зажигалки «Бик», упаковка таблеток от горла, открытая пачка бумажных носовых платков, зубные щетка и паста, три гигиенических тампона в боковом кармашке, закрытый пакет презервативов с этикеткой лондонского аэропорта Гатвик, блокнот формата А5 в твердом черном переплете, пять шариковых ручек, баллончик со слезоточивым газом, косметичка с губной помадой и косметикой, а также радио с наушниками, но без батареек, и вчерашний номер газеты «Афтонбладет».

Самый неожиданный предмет лежал в легкодоступном наружном отделении. Это был молоток. Но внезапно атакованная Лисбет не успела достать ни молоток, ни баллончик со слезоточивым газом. Что она, очевидно, использовала, так это связку ключей вместо кастета: на них даже остались следы крови и кожи.

В связке болтались шесть ключей. Три из них были типичными квартирными: от парадной, от квартиры и от французского замка. Но к замкам на Лундагатан они не подошли.

Микаэль раскрыл блокнот и пролистал страницу за страницей. Он сразу узнал четкий аккуратный почерк Лисбет и тут же почувствовал, что это отнюдь не дневник с девичьими секретами. Три четверти его объема заполняли математические каракули. На самом верху первой страницы стояло уравнение, знакомое даже Микаэлю:

x³ + y³ = z³

Трудностей со счетом у Блумквиста никогда не было. Гимназию он окончил с высшими баллами по математике, что, конечно, не означало, что он хороший математик, а просто свидетельствовало об усвоении школьной программы. Но страницы блокнота Лисбет Саландер содержали записи, которые он не только не понимал, но не стал бы и пытаться осмыслить. Одно уравнение растянулось на целый разворот и закончилось перечеркиваниями и правкой. Трудно было определить, реальны ли эти формулы и вычисления, но, насколько Микаэль знал Лисбет Саландер, он рискнул предположить, что уравнения реальны и что они имеют некий потаенный смысл.

Он долго листал блокнот. Уравнения были ему понятны не более, чем китайская грамота, но он догадался, над чем она размышляла: x³ + y³ = z³. Ее увлекала загадка Ферма, классическая проблема, о которой слышал даже Микаэль Блумквист. Он глубоко вздохнул.

На последней странице Микаэль обнаружил несколько кратких и в высшей степени загадочных записей, не имевших никакого отношения к математике, но все же похожих на формулу, например:

(Блондин + Магге) = НЭБ