Девушка, которая играла с огнем

– Наше расследование, черт побери, – повысила голос Бергер. – Даг Свенссон был журналист и работал на «Миллениум». Если мотивом убийства была его работа, я хочу это знать. Так что придется нам раскапывать, что же произошло. Эта часть расследования будет твоей. Пройдись по всему материалу, оставленному Дагом, и подумай, мог ли он послужить мотивом убийства.

Она перевела взгляд на Эрикссон.

– Малин, если ты поможешь мне приготовить набросок нового выпуска сейчас, мы с Кристером возьмем на себя грубую работу. Но раз уж ты много работала с материалом Дага Свенссона и другими текстами тематического выпуска, я хочу, чтобы ты занималась расследованием убийства вместе с Микаэлем.

Малин кивнула.

– Хенри, ты сможешь сегодня поработать?

– Конечно.

– Начни с оповещения по телефону всех остальных сотрудников «Миллениума» о происшедшем. Затем свяжись с полицией и постарайся узнать, что у них нового. Узнай, не планируют ли они пресс-конференцию или что-то подобное. Мы должны быть в курсе событий.

– Ладно. Сначала я обзвоню сотрудников, потом заеду домой, приму душ и позавтракаю. Вернусь минут через сорок пять, если не заезжать прямо из дома в полицейское отделение в Кунгсхольмене.

– Будь на связи весь день.

За столом повисло молчание.

– Ладно, – подытожил Микаэль. – Пока все?

– Думаю, да, – отозвалась Эрика. – Ты куда-то спешишь?

– Ага. Надо позвонить одному человеку.

Харриет Вангер сидела на застекленной веранде в доме Хенрика Вангера в Хедебю и завтракала. На столе стояли кофе, тосты, сыр и апельсиновый мармелад. Зазвонил ее мобильник. Она ответила, не проверяя на дисплее, кто там.

– Доброе утро, Харриет, – сказал Микаэль Блумквист.

– Слыханное ли дело! Я-то думала, ты раньше восьми не встаешь.

– Конечно, не встаю, кроме тех случаев, когда я вообще не ложился, а сегодня именно такой случай.

– Что-то случилось?

– Ты новости не слушала?

Микаэль в нескольких словах рассказал о событиях дня.

– Какой ужас, – сказала Харриет. – Как ты себя чувствуешь?

– Спасибо за заботу. Бывало и получше. Я позвонил тебе, потому что ты член правления «Миллениума», хотел известить тебя. Думаю, какой-нибудь журналист скоро пронюхает, что это я обнаружил Дага и Мию, возникнут разные предположения, а когда просочится информация, что Даг работал над крупным разоблачением, начнут задавать массу вопросов.

– И ты подумал, что я должна быть к этому подготовлена. Хорошо. Что мне следует говорить?

– Говори все как есть. Тебе рассказали, что произошло. Тебя, разумеется, потрясло жестокое убийство, но ты не в курсе текущей редакционной работы и потому не можешь ничего комментировать. Расследование убийства – дело полиции, а не «Миллениума».

– Спасибо, что предупредил. Я могу быть чем-либо полезна?

– Пока нет. Я извещу тебя, если что-то будет нужно.

– Ладно. И пожалуйста, Микаэль, держи меня в курсе дела.

Глава 13

Великий четверг, 24 марта

Было семь часов утра Великого четверга, когда прокурору Рихарду Экстрёму положили на стол официальное распоряжение о том, что он возглавит следствие по делу о двойном убийстве в Эншеде. Дежурный прокурор, сравнительно молодой и неопытный юрист, понял, что убийство в Эншеде – что-то особенное. Он позвонил и разбудил помощника прокурора своего лена, а тот, в свою очередь, связался с заместителем начальника ленной полиции. Вместе они решили поручить дело добросовестному и опытному прокурору, и таковым они сочли Рихарда Экстрёма, сорока двух лет.

Худощавый, подвижный мужчина с жидкими светлыми волосами и эспаньолкой был ростом сто шестьдесят семь сантиметров, поэтому носил ботинки на каблуках повыше и всегда безупречно одевался. Начав карьеру помощником прокурора в Уппсале, Экстрём был затем переведен в департамент юстиции, где стал экспертом по согласованию шведского законодательства и законодательства Европейского Сообщества, и так преуспел, что некоторое время занимал пост начальника отдела. Он обратил на себя особое внимание, расследуя организационные недостатки в осуществлении юридического правосудия и ратуя за усиление эффективности, а не за увеличение ресурсов, как обычно требовали полицейские службы. После четырех лет в департаменте юстиции Рихард перебрался в прокуратуру Стокгольма, где занимался несколькими делами в связи с нашумевшими ограблениями и преступлениями, сопряженными с грубым насилием.