Девушка, которая не умеет петь

Телегу шатало, плотная ткань навеса сильно продувалась. Найдя в себе силы, Агата приподнялась на месте, после, усевшись возле двух пыльных мешков с чем-то тяжёлым внутри, замерзшими пальцами коснулась своих губ. Хотелось пить до жжения в горле. А ещё есть и по-прежнему спать, но нельзя. Девушка обхватила руками свои худенькие плечики, приходить в себя было тяжело.

Ощущение после сна было странным. Голова была слишком тяжелой, кружилась, всё тело ломило, а конечности едва двигались. Должно быть, Дактеан дал своим пленницам сонное зелье, не иначе. Служанка попыталась найти взглядом воспитанниц леди Осткард. Обе сестры по-прежнему ютились в самом дальнем уголке телеги, спрятавшись за дубовым сундуком и стопкой стянутых канатом подушек. Лиза спала, опустив голову себе на грудь. Её светло-рыжие волосы были сильно всклокочены, слиплись от грязи. Розовое платье, украшенное нежной рюшей, перепачкано в грязи и разодрано в нескольких местах, точно так же, как и светлое одеяние Анны, прикорнувшей на плече у сестры и то и дело нервно вздрагивающей в беспокойном забытьи.

Агата нахмурилась, поправила давно просохшую косынку на голове и покусала сухие губы. Сколько же времени прошло с тех пор, как она заснула? Как далеко их увезли?

Решив попытаться разглядеть что-либо из-за брезента, девушка подобралась поближе к краю телеги. В этот момент повозка со скрипом накренилась и остановилась, заставив служанку испуганно замереть на месте.

– Эй, Дактеан… Ты, что ли?

Хриплый мужской голос был отчетливо слышен даже сквозь какофонию, сплётшуюся из рёва моросящего дождя и воя одичавшего ветра.

– А ты что, не видишь, свинья, я это или кто другой? – грубо вторил ему голос бледнолицего контрабандиста. – Отворяй ворота да побыстрее. И пошли в замок весточку о моём прибытии.

Послышалось хриплое заискивание привратника, после – глухое восклицание и грохот. Судя по всему, ворота, находящиеся где-то впереди телеги, начали открываться. Даже из-под брезента слышалось, как пыхтели мужики, и как стража чего-то голосит, прерываясь на громогласный смех.

Вскоре Дактеан и двое его людей повели лошадей дальше. Повозка, скрипя осями, тяжело перекатилась с размытой дороги на мощеную и дальше пошла уже куда легче и быстрее.

Агате удалось выглянуть из-за парусины, отогнув её краешек. Теперь она со всем вниманием осматривалась вокруг.

Город, куда привезли её и девочек-воспитанниц леди Осткард, был большим, величавым. Это было заметно даже сквозь царящую ночную темень на улицах. Дома из тёмно-серого шершавого камня высились по обочинам широкой дороги, по которой сейчас и ехала телега, то малые из них, то повыше, уходили в самые разные стороны вслед за изгибами дорог и ленточками переулков. В окнах их изредка мерцал свет – неяркий, свечной, а по стенам снаружи вился дикий виноград, пышущий сочно-зелеными листьями. Агата видела не только узкие улочки и проспекты, где заунывно поскрипывали вывески таверн и лавок, видела и площади – неровные круглые, вытянутые овальные, с низкими прилавками и со сколоченными сваями из дерева для будущих ярмарок и увеселительных мероприятий.

Город казался Агате донельзя знакомым, но уцепиться за черты его девушке никак не удавалось – усталость и головная боль едва ли давали сосредоточиться.

По городу ехали долго. Через час взгляду вдруг всё чаще стали попадаться высокие поместья за коваными изгородями, фруктовые сады и аллеи с фонтанами и цветущим кустарником, лавки богатых торговцев. Потом вдруг телега, скрипя и постанывая, громыхнула и тяжело выкатилась на большой мост. Агата слышала шум воды, а ещё смех и возгласы, скрип дерева и бряцанье лошадиных копыт по камню.

Служанка всё гадала, в какой город их могли привезти, когда, в очередной раз накренившись, повозка вдруг остановилась.

***

Дактеан перевёл взгляд на Лоттона и кивком указал в сторону телеги. Последний, скривив лицо, исчерченное шрамами от многочисленных язв, кивнул. Грузный наёмник спрыгнул на землю, да так, что под его широкими ступнями камень, казалось, едва не закрошился. Резво перебирая коренастыми ногами, Лоттон подоспел к едва покачивающемуся на ветру брезенту и рывком отдёрнул его. В телегу хлынула волна яркого света, и Агата отвернулась, прикрыв глаза рукой.

Увидев Лоттона, Анна ахнула и прижалась к Лизе. Та была бледной, словно мел. Глаза её горели – и едва ли не впервые в жизни не презрением, а страхом.

– Вылезайте, – проскрипел наёмник.

Холодная злоба, мелькнувшая в его взгляде, не предвещала ничего хорошего, поэтому Агата поднялась с места и, пробираясь через хлам, сваленный в телеге, поспешила выбраться наружу. Лиза и Анна не последовали примеру служанки, и поэтому через минуту, тихо бурча грязные ругательства себе под нос, уже сам Лоттон залез в повозку и выпихнул из неё двух визжащих девиц.

Тем временем переминавшаяся с ноги на ногу Агата оглядывалась вокруг.