Девушка, которая не умеет петь

– Он сказал, что она может знать ценную информацию, – Марон едва заметно пожал плечами. – Не думаю, что он отдал за неё много денег.

Закатив глаза, Ренери отвернулся и устало потер пальцем висок.

«Просто нет слов, – уныло подумал он. – Только так можно охарактеризовать этот вечер. А, нет, можно ещё так: сплошные идиоты и их идиотизмы».

– Тьфу ты. – Король кинул взгляд на девушек. – Какой-то фарс… Ну и что мне с ними делать?

Марон вытащил из кармана расписной шарик из металла и покрутил его в руках. Агата не знала, что это за шарик, но советник смотрел на него так, словно бы именно он должен был подсказать ему ответ для племянника.

– Не имею идей для того, чтобы предложить что-то основательное. Если мы не можем оставить их работать в замке или хотя бы получить за них выкуп, то пользы от них, конечно же, не будет.

В комнате повисло напряженное молчание. Оно, казалось, длилось непомерно долго, при этом изощренно истязало волнением. Король, сложив руки за спиной, стоял возле камина, глядя в огонь. Его гнев выдавали лишь кисти рук, с силой сомкнутые в кулаки.

Марон молчал.

– Ладно, всё, – сказал вдруг Ренери. – Марон, тебе придется самому разобраться с этой проблемой. Я слишком устал за этот отвратительный день, чтобы ещё и сейчас заниматься какой-то ерундой. – Ренери повернулся к служанке, начавшей подметать пол возле камина. – Джорджианна, вели Айсету подать мне в комнаты горячего вина. Марон, а ты не забудь распорядиться о проверке документов. Всё должно быть готово к нашему завтрашнему отъезду.

– Займусь немедленно, – пробормотал Марон, хмурясь. Его мучил какой-то неразрешимый вопрос, поняла Агата. Впрочем, советник поспешил озвучить его уже в следующее мгновение: – И всё же, Рене, я жду твоего распоряжения по поводу пленниц. Что мне с ними делать?

– Убей их, – направляясь к двери, Ренери коротко пожал плечами. – Чего мне с них?..

Лиза ахнула, Анна в бессилии опустила лицо. Агата даже не пошевелилась, но лишь от онемения, сердце её сжалось – вот и всё, конец близок.

– Хотя нет… Постой, – Ренери, на мгновение замерев на месте, вдруг развернулся и направился обратно. Остановившись возле окна, юноша присмотрелся к трём своим пленницам и задумчиво протянул: – Они же из Атернии… Атернии, славящейся прекрасными голосами…

– Так и есть, – со звенящим в голосе подозрением произнес Марон.

Ренери холодно улыбнулся.

– Хм. Ну что ж, посмотрим. Возможно, всё-таки будет хоть какая-то польза от идиотской выходки Дактеана… – Король повернулся к своей служанке: – Джорджианна, пусть вино подадут сюда, пойди сейчас и распорядись обо всем, и заодно пригласи-ка сюда Мартена-барда.

***

Время тянулось безумно медленно. Агате казалось, что её сил не хватит, чтобы ещё хотя бы минуту устоять на ногах. Запах горячего вина с пряностями, тепло каминного огня и страшное неведение сливались воедино и окутывали её душистым, плотным одеялом. Ещё мгновение – и она упадет прямо на каменный пол, завёрнутая в это одеяло, а потом провалится в далёкое и такое желанное небытие крепкого сна.

Агате по-прежнему было страшно, но уже не так, как раньше. Теперь её бессилие, словно маленький зверёк, ждавший своего часа, выросло, пролетело вперёд в ловком прыжке и когтями разодрало все те переживания, казавшиеся час назад непобедимыми. Этим самым рывком бессилие потупило все беспокойные мысли, немного ранее клубившиеся в голове несчастной служанки.

Наконец дубовая дверь комнаты мелко содрогнулась от короткого, но сильного стука.

По оклику короля Мартен-бард зашёл в комнату. Растерянно и, надо сказать, не без мелькнувшей, как показалось Агате, жалости, он посмотрел на пленниц, но, когда заметил короля, тотчас же склонился в почтительном приветствии.

Мартен был пожилым мужчиной – невысоким, но крепким. Его короткие волосы были вымыты и причесаны и были такими же седыми, как и аккуратная борода эспаньолка, покрывающая крепкий подбородок. Одет Мартен был в классический наряд бардов королевства Нортон: мягкие одежды, расшитые цветными нитями и отороченные бахромой.

Бард кивнул юному Ренери и, уловив повелительный взмах руки короля, прошёл в комнату. Струны его лютни, украшенной белыми лентами, чуть звенели при каждом шаге музыканта. Оставив лютню на кровати, Мартен схватился за низкий скрипучий сундук, стоящий в углу, и подвинул его ближе к камину. Забрав лютню, бард устроился на своем месте, ожидая слова короля.

– Испытание состоит в следующем, – коснувшись губами кубка, отозвался Ренери. – Каждая из вас споёт мне песню. Любую, на свой вкус. Из свитков музыкального достояния Нортона или Атернии, конечно. Та, чью песню я выслушаю до конца, получит награду: я исполню одно её осуществимое желание. Осуществимое, повторюсь. То есть не стоит просить меня проиграть войну или взять одну из вас в жёны. Не пройдёт.

– А если ваш бард не знает песни, которую мы захотим спеть? – тихонько спросила Анна.

– Мой бард? – переспросил Ренери, чуть выгибая бровь. Он усмехнулся. – Если хотя бы одна из вас назовёт песню, которую Мартен не знает, клянусь, я исполню все три её желания.