Девушка, которая взрывала воздушные замки

– Только то, что я уже рассказал по телефону. Залаченко не сдвинулся ни на миллиметр. Он ни в чем не повинен и ничем не может помочь. Только вот…

– Да?

– Соня, ты была права. Он один из самых отвратительных людей, каких мне доводилось встречать. Звучит, конечно, нелепо. Полицейский не должен так выражаться, но в этой его способности все просчитывать кроется нечто зловещее.

– О'кей, – кашлянул Бублански. – Что нам известно? Соня?

Она усмехнулась.

– Этот раунд остался за частными детективами. Я не смогла обнаружить Залаченко ни в одном официальном регистре, в то время как Карл Аксель Бодин родился в сорок втором году в Уддевалле. Его родителями были Марианн и Георг Бодин. Они реально существовали, но погибли в катастрофе в сорок шестом году. Карл Аксель Бодин воспитывался у дяди, в Норвегии. Следовательно, о нем не имеется никаких сведений вплоть до семидесятых годов, когда он вернулся домой, в Швецию. Историю Микаэля Блумквиста о том, что он беглый агент ГРУ из России, проверить, похоже, нельзя, но я склонна верить, что Блумквист прав.

– И что это означает?

– Его явно снабдили фальшивыми документами. И тут не могло обойтись без милостивого согласия властей.

– Значит, СЭПО?

– Блумквист утверждает, что да. Но как именно это проделали, я не знаю. Ведь необходимо было сфальсифицировать свидетельство о рождении и ряд других документов и поместить их в официальные шведские регистры. Я не берусь высказываться о легальности подобных действий. Все, вероятно, зависит от того, кто принимал такое решение. Правда, чтобы сделать это легальным путем, им надо было выйти куда-то на правительственный уровень.

На некоторое время в кабинете Бублански воцарилась тишина – четыре инспектора обдумывали значение услышанного.

– Ладно, – сказал Бублански. – Мы – четверо тупых полицейских. Если тут замешаны члены правительства, вызывать их на допрос я не собираюсь.

– Хм, – произнес Курт Свенссон. – Это, пожалуй, могло бы привести к конституционному кризису. В США можно вызывать членов правительства на допрос в обычный суд, но в Швеции необходимо действовать через конституционный комитет.

– Зато у нас имеется потенциальная возможность побеседовать с главой правительства, – заметил Йеркер Хольмберг.

– С главой? – переспросил Бублански.

– С Турбьёрном Фельдином. Тогда премьер-министром был он.

– Отлично. Мы ворвемся к нему, где бы он сейчас ни жил, и спросим бывшего премьер-министра, не сфальсифицировал ли он документы для беглого русского шпиона. Как-то не верится.

– Фельдин живет в Осе, муниципалитет Хернёсанд. Я родом из тех мест. Мой отец – член Партии центра и хорошо знает Фельдина. Сам я несколько раз с ним встречался, и в детстве, и уже будучи взрослым. Он вполне нормальный человек.

Три инспектора посмотрели на Йеркера Хольмберга с изумлением.

– Значит, ты знаком с Фельдином, – с сомнением в голосе сказал Бублански.

Хольмберг кивнул. Бублански выпятил губы.

– Честно говоря… – продолжал Хольмберг. – Если бы нам удалось чего-нибудь добиться от бывшего премьер-министра, это бы решило часть проблем и мы бы знали, на каком свете находимся. Я могу съездить к нему и поговорить. Не скажет, значит, не скажет. А если он пойдет нам навстречу, мы, возможно, сэкономим довольно много времени.

Бублански обдумал это предложение, потом покачал головой. Краем глаза он видел, что Соня Мудиг и Курт Свенссон оба задумчиво закивали.

– Хольмберг… спасибо за предложение, но думаю, с этой идеей нам следует повременить. Давайте вернемся к началу. Соня!

– По сведениям Блумквиста, Залаченко приехал сюда в семьдесят шестом году. Насколько я понимаю, получить такую информацию Блумквист мог только от одного человека.

– Гуннара Бьёрка, – сказал Курт Свенссон.

– Что нам сообщил Бьёрк? – спросил Йеркер Хольмберг.

– Немногое. Он ссылается на секретность и говорит, что не имеет права что-либо обсуждать без согласия своего начальства.

– А кто его начальники?

– Это он говорить отказывается.

– И что с ним теперь будет?

– Я задержал его за нарушение закона о борьбе с проституцией. Благодаря Дагу Свенссону у нас имеются отличные документы. Экстрём явно разозлился, но, поскольку я составил официальное заявление, у него могут возникнуть проблемы, если он закроет предварительное следствие, – сказал Курт Свенссон.

– Вот как. Нарушение закона о борьбе с проституцией. Думаю, он отделается штрафом.

– Вероятно. Однако его дело находится в нашей компетенции, и мы можем снова вызвать его на допрос.

– Правда, получается, что мы запустили лапу на территорию Службы безопасности, а это может вызвать некоторую турбулентность.