Девушка, которая взрывала воздушные замки

Создание ГПУ/Без означало, что тайная полиция превращалась в нечто, в служебной записке министерства юстиции обозначенное как «современная полицейская организация». Последовало расширение штатов. Постоянная потребность в новых сотрудниках повлекла за собой бесконечные проблемы с их проверками, и резкое увеличение организации дало врагу более благоприятные возможности для внедрения своей агентуры. Это, в свою очередь, означало необходимость ужесточения внутреннего контроля — тайная полиция уже не могла больше оставаться неким внутренним клубом, состоявшим из отставных офицеров, где все друг друга знали и главным достоинством нового члена являлось наличие отца-офицера.

В 1963 году Гульберга перевели — вместо контрразведки он стал заниматься проверкой сотрудников, чему, после разоблачения Стига Веннерстрёма, придавалось особое значение. В этот период закладывалась основа контроля над взглядами населения, в результате чего к концу 60-х годов уже существовали досье примерно на триста тысяч шведских граждан с неподобающими политическими пристрастиями. Однако, помимо контроля за шведскими гражданами вообще, следовало работать над системой внутренней безопасности ГПУ/Без.

Дело Веннерстрёма вызвало волну растерянности в рядах тайной полиции. Если полковник из штаба обороны — будучи к тому же советником правительства по вопросам, связанным с ядерным оружием и политикой безопасности, — мог работать на русских, откуда было взяться уверенности в том, что русские не имели агента на столь же ключевой позиции в Службе государственной безопасности? Кто мог гарантировать, что начальники и руководители среднего звена «Фирмы» на самом деле не работают на русских? Короче говоря: кто должен был шпионить за шпионами?

В августе 1964 года Гульберга вызвали на вечернее совещание к заместителю руководителя Службы государственной безопасности, начальнику отдела Хансу Вильгельму Франке. Помимо него в совещании участвовали два человека из руководства «Фирмы» — заместитель начальника канцелярии и финансовый директор. Еще до окончания дня жизнь Гульберга обрела новый смысл. Начальство остановило свой выбор на нем. Он получил новую должность — начальника вновь образованного отдела с рабочим названием «Спецсекция», сокращенно СС. Первым делом Гульберг переименовал его в группу «Спецаналитиков», но и это название продержалось всего несколько минут, пока финансовый директор не указал на то, что СА звучит не намного лучше, чем СС. Окончательным наименованием организации стало «Секция спецанализов», ССА, а в повседневной речи просто «Секция», в отличие от названий «Отдел» или «Фирма», подразумевавших Службу государственной безопасности в целом.

Инициатором создания «Секции» был Франке. Он называл ее последней линией обороны. По его замыслу, «Секция» должна была представлять собой сверхзасекреченную группу, размещенную в стратегически важных узлах «Фирмы», но совершенно невидимую, не фигурирующую в служебных и финансовых документах, чтобы ее невозможно было вычислить. Задача группы — блюсти безопасность нации. Франке обладал достаточной властью для осуществления своей идеи. Для создания скрытой структуры ему требовалась помощь финансового директора и начальника канцелярии, но все трое были солдатами старой школы и товарищами по многочисленным разборкам с врагом.

В первый год организация состояла из Гульберга и троих специально отобранных сотрудников. За последующие десять лет «Секция» постепенно разрасталась и достигла численности в одиннадцать человек, двое из которых были административными секретарями старой школы, а остальные — профессиональными ловцами шпионов. Структура организации отличалась демократичностью: Гульберг — руководитель, остальные — сотрудники, почти ежедневно встречавшиеся со своим начальником. Эффективность ставилась выше престижа и бюрократических формальностей.

Формально Гульберг подчинялся целому ряду лиц, стоявших в иерархии ниже начальника канцелярии Службы безопасности, которому он должен был подавать ежемесячные отчеты, но на практике Гульберг занимал уникальную позицию и был наделен экстраординарными полномочиями. Он, и только он, имел право принимать решение о проверке высшего руководства СЭПО. При желании он мог вывернуть наизнанку жизнь самого Пера Гуннара Винге (что и сделал в свое время). Гульберг мог начинать собственные расследования или осуществлять прослушивание телефонов, не объясняя цели и не докладывая об этом начальству. Образцом для подражания ему служил легендарный американский шпион Джеймс Иисус Англетон, занимавший аналогичную должность в ЦРУ, с которым ему даже довелось познакомиться лично.