Девушка Лаки

Лаки в ответ пристально посмотрел ей в глаза – в них читалась мольба, видеть которую для него было мукой. Боже, как он любил ее! Он даже не догадывался, что способен на такие чувства! И вот теперь эта любовь пронзила его насквозь, наполнила собой каждую клетку его тела. От нее нестерпимо болели мышцы, болели кости, болела кровь. Лаки чувствовал ее у себя на языке. Серена. Он любил ее. И он не мог ей дать ничего другого, он мог хотя бы подарить ей самого себя: свое тело, свои прикосновения, свою нежность. И тогда эта боль отступит, оставит его.

– Прошу тебя, Лаки, – прошептала Серена.

Он перевернулся на бок и, опустив голову, поцеловал ее, пока руки гладили ее тело. Он не торопился и даже сам удивился собственному терпению, одаривая ее ласками со всей нежностью, на какую был способен и о которой даже не подозревал. Он гладил и целовал ее до бесконечности, пока Серена не взяла инициативу в свои руки и помогла ему войти в горячую плоть у нее между ног. Он скользнул туда, и у него тотчас перехватило дыхание. Боже, какое это наслаждение – ощущать себя с ней одним целым, какое блаженство! Его движения были медленными и нежными, он не спешил, как можно дольше оттягивая момент насыщения.

А когда тот наступил, остался в ней, прижимая ее к себе, гладя ей волосы, нежно касаясь губами ее виска и нашептывая ей что-то на ухо.

– Я люблю тебя, – прошептала она в ответ, прежде чем ее сморил сон.

Лаки посмотрел на нее. Пламя свечи дрогнуло и погасло, и их обоих обволокла темнота.

–  Je t’aime, mon coeur [11], – прошептал он в тишине ночи.

Глава 19

– Должен сказать, что я слегка озадачен этой переменой настроения, – протянул Ламар Кэнфилд, глядя на тех, кто пригласил его в Шансон-дю-Терр в столь неподходящий час. У нынешней молодежи никакого чувства приличия. В наши дни хорошие манеры больше не в моде. Будь это не так, разве пришло бы кому-нибудь в голову вызвать его в такую рань, когда еще нет и девяти утра.

Он посмотрел на молодую женщину в дорогом зеленом костюме и кремовой блузке, с невозмутимым видом сидевшую за массивным столом Гиффорда Шеридана. На шее – нитка жемчуга, золотистые волосы зачесаны назад и собраны в узел. Когда он вошел, уголки ее рта чуть приподнялись в сдержанной улыбке. Впрочем, сдержанность эта была явно фальшивой: женщина то и дело нервно крутила на пальце кольцо с крупным топазом.

– Все крайне просто, мистер Кэнфилд, – сказала она с напускным спокойствием. – Как вам известно, Гиффорд выдал на мое имя доверенность, которая дает мне право уладить дела так, как я сочту нужным. На сегодняшний день я изучила все возможные варианты и пришла к единственному выводу, что самое логичное решение – продать землю мистеру Берку.

Ламар поерзал в кресле и закинул одну ногу на другую. Кожаное кресло пискнуло и вздохнуло. Ламар на секунду поднял взгляд к потолку, на котором расплылось мокрое пятно, затем вновь посмотрел на свою собеседницу, как будто хотел что-то сказать. Он даже открыл рот, однако снова закрыл и нахмурился.

– В чем проблема, мистер Кэнфилд? – поинтересовался Лен Берк.

Он сидел точно в таком же кресле, что и престарелый адвокат, в трех футах от него. По его внешнему виду можно было предположить, что Берк мучается жестоким похмельем. Белки его глаз – вернее, то, что было видно от них в щелочках опухших глаз, – были налиты кровью. Зато цвет лица удивительным образом сочетался с зеленовато-коричневой сигарой, которую он так и не закурил.

Ламар посмотрел на него со снисходительным выражением, какое обычно оставлял для рядовых невежд.

– Это новое решение, мистер Берк, крайне для меня неожиданное и не может не настораживать. Еще буквально накануне мисс Шеридан даже слышать не хотела о том, чтобы поместье Шансон-дю-Терр попало к вам в руки.

Берк смерил его злобным взглядом.

– Что ж, она передумала. Женщинам это свойственно.

– Да-да, я передумала, мистер Кэнфилд, – поддакнула женщина за столом.

– Вижу, – невесело отозвался тот. Он подался вперед и пригладил лацканы пиджака. – Должен сказать, что тем самым вы крайне меня расстроили, Шелби.

– Серена, – поправила его сидевшая за столом женщина.

– Да-да, разумеется, Серена. Я знаю, чего пытался добиться ваш дед, возлагая на вас ответственность. Думаю, он будет сильно огорчен, – произнес он театральным тоном и в знак неодобрения покачал головой.

В глазах Шелби мелькнул нехороший огонек. Прежде чем заговорить вновь, она на секунду поджала губы.

– Что ж, пусть это станет для него уроком, если вам интересно мое мнение, – бросила она ему.

В этот момент счел нужным вмешаться Мейсон. Встав с места, он подошел к столу. Лицо его расплылось в невинной улыбке от уха до уха.

– Серена хочет сказать лишь то, Ламар, что если Гиффорд желает передать доверенность кому-то еще, то он должен нести ответственность за последствия такого решения.