Девушка лучшего друга

Младшая сестра нагло вырывает меня из мыслей о том, какой притягательной может быть Аверина, и ничуть об этом не сожалеет. Утаскивает с тарелки последнее кокосовое печенье и заказывает слегка удивленной официантке еще пару сэндвичей, тирамису и блинный пирог.

– Почему ты опять с ней сошелся после того, что она сделала?

В Леркином голосе звучат требовательные жесткие интонации, но меня они не впечатляют. Так что я лениво перегибаюсь через стол и щелкаю мелкую по носу, чтобы не забывала, кто здесь старший и может всыпать ей ремня. Если понадобится, конечно.

– Наверное, потому что тогда я поторопился…

Делаю паузу и в который раз за последние дни, думаю, что поступил опрометчиво, прекратив наше со Стасей общение. Рубанул сгоряча, свалившись в котел едкой боли, и не попытался ни в чем разобраться.

– А я бы никогда не простила.

– Не зарекайся.

Спокойно останавливаю сестру и расплачиваюсь по счету, недвусмысленно намекая на то, что наш с ней разговор на тему моих отношений со Станиславой окончен. Чмокаю малую в макушку, выражаю соболезнования ее будущему мужу и сбегаю до того, как она успевает опомниться и кинуться за мной вслед.

Приезжаю к себе, с трудом поборов стремление завалиться домой к Авериной, меняю толстовку на самую обычную футболку и оккупирую диван, уставившись в потолок. А потом привычную тишину разрезает звонкая трель, и мой мир снова ломается на сотни цветных осколков и мгновенно собирается вновь. Стоит только мне впиться внимательным взглядом в замершую у меня на пороге растерянную Станиславу, промокшую насквозь.

– Стася?

Торможу нещадно и не сразу верю в то, что запыхавшаяся девушка напротив меня никакой не мираж, а воплощение сбывшейся мечты. Второй шанс, щедро подаренный судьбой.

– П-п-пустишь?

Робко лепечет она и одним словом срывает какие-то крючки, спускает тормоза и активирует необратимые механизмы. Так что я ловлю ее за талию, дергаю на себя и резким движением затаскиваю внутрь, быстро заперев за нами дверь. Как будто Станислава может передумать и исчезнуть из моей еще не обжитой холостяцкой берлоги.

– Понимаешь, что пути назад не будет?

Озвучиваю прописную для нас обоих истину и нависаю над ней, дурея от необходимой и такой естественной близости, а еще от земляничного запаха, ассоциирующегося с ней одной.

– Ненавижу! Ненавижу тебя!

Фиксирую ее утвердительный кивок и отдаюсь на волю примитивным инстинктам, впечатывая Стаськино податливое тело в свое. Кусаю ее соблазнительные губы, мешаю наши рваные дыхания, превращая их в одно, и скатываюсь в бездну ослепительно-яркого удовольствия, которое лавой течет по венам.

Не помню, как мы перемещаемся в спальню, сбивая попадающиеся по пути предметы мебели. Не помню, как избавляемся от совершенно лишней сейчас одежды. И как падаем на кровать и сминаем пахнущие лавандой простыни, тоже не помню. Прихожу в себя от болезненно-сладких прикосновений Славкиных пальцев к моим ребрам, вжимаюсь носом в ее ключицу, оставляю дорожку чувственных укусов на тонкой шее.

Так правильно и так естественно, что сносит башню. Плавится нелепая вина, стирается недосказанность, хмельным маревом опускается на нас эйфория.

– Мне так тебя не хватало, Громов! Гребанный ты эгоист!

Глухо всхлипывает Станислава и обрушивает на меня версию событий почти годичной давности, услышав которую я чувствую себя полным и абсолютным придурком.

**********

Славка мирно спит, прижавшись ко мне спиной и обхватив руками подушку, пока я очерчиваю подушечками пальцев ее выпирающие позвонки. Задыхаюсь от затопившей меня нежности, испытываю ни с чем несравнимую радость от того, что мы снова вместе, и одновременно сгораю от дикой неконтролируемой злости.

В первую очередь на себя самого.

«Привет, Гром. Ты можешь меня возненавидеть, но…».

В мельчайших деталях восстанавливаю застрявший в памяти образ полуголого Шилова, свободно разгуливающего по Стаськиной квартире. Снова вижу самодовольство на его искривленных губах, слышу, как в ванной льется вода, и бешусь от всепоглощающей, раздирающей внутренности на ошметки ревности.

 «В общем, пока ты там учишься у себя в Англии, мы со Станиславой позволили себе лишнего. Теперь мы встречаемся. Не звони ей больше, Гром. А лучше удали ее контакты отовсюду, ладно?».

 Прекрасно помню, как послал бывшего друга в самые далекие дали отборным матом. Так же ясно помню, как заносил Славку в черный список во всех соц сетях, давясь ядом. Правда, спустя месяцы объяснить не могу, почему повелся на эту нелепую ложь, как зеленый глупый мальчишка.

Наверное, сыграло роль расстояние. Дурной характер и идиотские собственнические принципы.

– Какой я дурак.

Бормочу себе под нос и прикидываю, что жизни не хватит на то, чтобы искупить мою вину перед Стасей. Компенсировать ей грустные вечера, уничтожить выпавшую на ее долю боль и обратить вспять пролитые слезы.