Девушка лучшего друга

– Ты скоро? – спросил он, увидев, что я его заметила. – А то наша группа уже на теплоход садится.

Олега он старательно не замечал, но тот не пожелал мириться с таким положением дел.

– Здоро€во, – как ни в чем не бывало бросил он.

– И тебе не хворать, – чуть помедлив, отозвался Женька.

– Руки забыли пожать, – ехидно вставила я.

Парни неохотно обменялись рукопожатием, и Женька нетерпеливо сказал мне:

– Пойдем скорее, а то все вкусное съедят.

– Мне чемодан надо убрать, – вспомнила я, но он величаво махнул рукой:

– Пусть тебе поможет новый друг!

Я думала, Олег не снесет такой наглости, но он неожиданно кивнул:

– Идите, я закину вещи.

– Спасибо! – успела крикнуть я и припустила за Женькой.

– Ну и где наша группа садится на теплоход? – удивилась я.

Туристы тусовались на пристани, а Марины нигде не было видно.

– Гид за билетами пошла, – без слов понял меня Женька.

– Куда же мы так неслись? – обиделась я. – Человека бросили…

– Увидишь ты еще своего человека, – нехорошо усмехнулся он.

– Не забудь поздороваться по правилам этикета, – не осталась в долгу я. – Хотя и не понимаю, зачем парни руки пожимают. Смешно смотреть, как один подходит к компании и начинает всем по очереди руки жать!

– Этот обычай идет с древних времен, – важно пояснил он. – Люди протягивали друг другу руки в знак того, что в них нет оружия. Кстати, ты знаешь, почему женщина должна идти справа от мужчины?

– Знаю, – кивнула я, но он уже ответил сам: – Потому что с левой стороны висела шпага. А почему женщину пропускают вперед?

– Чтобы понять, не опасно ли там, – вздохнула я.

– Молодец, знаешь, – удивился Женька. – И даже не бесишься по этому поводу? – испытующе взглянул на меня он.

– Я вообще никогда не бешусь, – отозвалась я. – Да и с чего бы мне беситься из-за того, что в древности женщина не считалась большой ценностью?

– Все мои знакомые девушки раньше такого не слышали и жутко злились, – доверительно сообщил он.

Я растерялась, не зная, что на это ответить, но тут очень кстати появилась Марина с длинной лентой билетов и распорядилась:

– Сейчас вы будете по одному подниматься на борт, а контролер – вас считать.

– Козленок нас считает, – снова сказал Женька.

Группа засмеялась, а я отчего-то разволновалась – наконец-то я увижу фьорд не в начале или конце, а во всей красе!

Мы погрузились на теплоход в толпе туристов, говоривших на самых разных языках, и граждан походного вида с огромными рюкзаками.

– Кто это такие? – удивилась я.

– А это, Нинон, люди, путешествующие своим ходом, – обстоятельно пояснил Женька. – Они не переплачивают турфирмам и организовывают свой маршрут сами.

– А, понятно, – кивнула я. – И все свое носят с собой.

Наши мамы устроились на стоявших на палубе стульях, и Женька присел рядом с ними.

– Пошли поснимаем, – позвала я, но он лениво отмахнулся:

– Да ну, настроения нет. Фоткай сама, я в тебя верю.

– Пойдем, что ты тут уселся, – не поняла я, но Женька поморщился:

– Ты же знаешь, я это дело не очень люблю. К тому же устал я что-то…

– Ой, старый дед, во сто шуб одет, – пропела я.

Женька не отреагировал, и я, устав его уговаривать, отправилась бродить по теплоходу одна. Виды за бортом открывались просто потрясающие. Впечатления переполняли меня настолько, что для новых, казалось, уже не было места. Но я впитывала все, что видела, – вырастающие прямо из воды горы, одинокие домики, прилепившиеся к скалам, как ласточкины гнезда, поселки и пристани на берегу, к каждой из которых теплоход добросовестно причаливал.

– Кто там живет? – спросили у Марины.

– Люди, – пожала плечами она. – Это рейсовый теплоход, и местные жители используют его, как мы троллейбус или трамвай.

Местных жителей, конечно, было всего несколько человек. Основную часть пассажиров составляли туристы, висящие по бортам с камерами наперевес. Особенно много толпилось японцев, старательно фиксирующих проплывающие виды своей высококлассной техникой.

– А я думала, в Скандинавию никто не ездит, – вслух удивилась я.

– Да ты что, – ответила мне тетенька-морж.

Видимо, ей было неловко, что она придралась к Женькиному дезодоранту, и теперь она изо всех сил старалась с нами задружиться.

– Норвежские фьорды во всем мире знамениты. – И вдруг она заволновалась, показала на воду впереди теплохода и завопила: – Смотрите, смотрите, тюлень!!

Забыв историю с ланью, я метнулась к борту вместе со всей русскоязычной публикой. Мы напряженно вглядывались в серо-голубые волны, пока возмутительница спокойствия не протянула смущенно:

– А, нет, доска…

Не успев удивиться, откуда у помешанных на экологии норвежцев взялась во фьорде доска – не иначе, русские туристы подбросили! – я отвлеклась на кое-что странное и перешла к противоположному борту, откуда доносился знакомый голос. Зрелище, открывшееся моим глазам, было не столь феерично, как сцена на набережной Осло, но тоже не для слабонервных.

– Теперь еще вот так, – капризно тянула Ника, откинув голову и выгнув спину.

Женька, глядя на все это великолепие через экранчик ее фотоаппарата, послушно делал кадр за кадром.