Девушка на фотографии футболиста Березина. Часть 1

– Удачи тебе, сынок! Мы будем завтра смотреть на тебя и болеть! ― сказала на прощание Лидия Ивановна.

– Она точно не его девушка? ― поинтересовался Костя, когда машина отъехала.

– К сожалению, да, ― вздохнул его отец.

– Как тебе мои родные?

– Не «тебе», а «вам», ― поправила Маша. ― Теперь я снова не девушка, а психолог.

– Девушкой вы мне нравились больше.

– Спасибо, вы умело унизили мои профессиональные способности. А родные у вас замечательные… Хочу спросить, куда же вы на самом деле направлялись?

– Я вам не скажу, тем более после того шантажа, ― усмехнулся голкипер.

– Вы же знаете, он был необходим. А вы могли бы и сами догадаться привезти что-нибудь брату. Ах, я забыла, вы же не собирались заезжать домой!

– Если уж на то пошло, скажите, что вы сделали с Кириллом?

– В смысле? И почему вы решили, что это я?

– Кирилл подошел и извинился, чего с ним давно не бывало.

А профессора я домой подвозил ― нам по пути.

– Вот как!

– Вас что-то удивило?

– Вовсе нет. Вы собираетесь навещать родных?

– Даже не знаю, к чему мне это! ― хотел пошутить Егор, но девушка не поняла юмора.

– Остановите машину! Срочно!

Егор съехал на обочину и притормозил. Маша открыла дверь и, вспомнив совет профессора, подумала: «Надо прочистить ему мозги!»

Егор и Маша стояли напротив друг друга, начинало смеркаться.

Девушка заговорила первой.

– Я решила провести сеанс психологической «загрузки». Сейчас вы будете разговаривать со своей совестью, ― «которой у вас нет».

Вечер выдался холодным, поэтому, несмотря на всю свою боевитость, в своей легкой куртке Маша выглядела совсем не грозно.

– Возьмите мою куртку, а то моя совесть и так… небольшая, а на холоде еще меньше станет, ― Егор снял ветровку и одел на плечи Маше.

– Спасибо,      а      теперь      слушайте,      что      скажет      вам      ваша      совесть.

Простите, но ваша совесть будет разговаривать с вами на «ты».

Ты эгоист! Только о себе и думаешь! Обиды какие-то! Столько лет прошло! Мог бы хоть раз отцу позвонить или брату! Мать столько ночей проплакала, не зная, что с тобой и как. Брат попал в плохую компанию, и неизвестно, что бы с ним стало, если бы отец его оттуда не вырвал! А у папы твоего и вовсе с сердцем нелады, а ты ему даже помощи не предложил! Хорош сын, ничего не скажешь! А отец тобой гордится, днем, увидев твои матчи по телевизору, канал переключает, а ночью в интернете повторы смотрит! И что ты скажешь своей совести в оправдание?

Егор не ожидал такого чистосердечного натиска. Сначала он опешил и растерялся, а потом разозлился до дрожи в руках: почему-то на правду мы обижаемся значительно сильнее, чем на ложь, особенно, когда не хотим признавать эту правду.

– Зачем одна девушка лезет в мою жизнь?! Говорит, что делать?! Что я дурак и негодяй?! Кто она мне? Какое право она имеет мне указывать?! Я об этом не просил! И вот, что моя совесть скажет на это: я их просто НЕ ЛЮБЛЮ! Вот и все. Я только и мечтал, как бы сбежать от них подальше и жить самому! Не люблю, а иногда кажется, что ненавижу! Почему отец не звонил?! Почему брат не поддержал?! Что на это скажет моя совесть? Думаешь, мне просто было? Особенно первый год, когда не выпускали, не было ни друзей, ни денег?! Где они были?! Обязательно, если родные, то любимые, так что ли?! ― его глаза сверкали, кулаки сжимались, щеки покраснели и пылали не меньше угасающей зари.

Пришло время опешить Маше. Весь ее боевой настрой пропал, она даже пожалела о своей затее, боялась, что он сделает какую-нибудь глупость и обдумывала план отступления. Но сказала почти спокойно:

– В жизни бывает всякое, я вполне допускаю, что такое возможно, но не в вашем случае. Не с такими родными, как у вас.

– Да что вы понимаете! Только зря время трачу!

Маша не сразу сообразила, что происходит. Егор метеором развернулся, бросился к машине, громко захлопнул за собой дверь, завел мотор и в мгновение ока скрылся за горизонтом.

Прошла минута. «Ничего, он сейчас вернется, все обдумает и вернется! А я сделаю обиженное лицо, пусть прощения просит!»

Прошло пять минут. «А, может, он сказал правду? Может, он их не любит и все зря? Дура! Кто тебя просил вмешиваться!»

Прошло десять минут. «Он не приедет, воспользовался моментом, чтобы удрать туда, куда ехал! Вот и все. А если после этого его выгонят, так ему и надо, даже если меня выгонят вместе с ним!»

Маша сбросила его куртку и пнула ее ногой. Но вскоре поняла, что сделала это напрасно: было слишком холодно. Наконец, она решила, что пора выбираться отсюда. Девушка осмотрелась: сумерки сгустились и сменились звездами, та же пухлая луна, только немного впалая, издевательски подмигивала. Егор, очевидно, сокращая путь, ехал по проселочной дороге. В округе не было ни одного огонька, ни одного двора, лишь клены по обеим сторонам обочины ― деспотичные великаны, не желающие помочь.