Девушка на фотографии футболиста Березина. Часть 2

На следующее утро Егор, как обычно, после плановой тренировки поднялся к Маше на занятие. Он не знал, как смотреть ей в глаза, что сказать, будет ли она продолжать заниматься с ним после случившегося, поэтому медлил.

Но стоило ему открыть дверь, как все сомнения отпали: Маша улыбнулась ему и сказала в нарочито озадаченном тоне:

– Вы стали отличаться завидно непунктуальностью.

– Что поделаешь, мое новое положение должно обеспечить мне некоторые льготы, ― ответил он также.

– И что же это за сомнительное положение?

– Положение капитана команды.

– Завидное положение.

– А еще положение рассерженного мужа.

Улыбка тотчас слетела с губ девушки. Она посмотрела на новоявленного капитана своими большими серьезными, вечно горящими глазами. Егор тоже потерял улыбку. Они долго смотрели друг на друга, потом отвели взгляд. Первой не выдержала Маша. Она горько рассмеялась и покачала головой, Егор подхватил. Вскоре они приступили к выполнению упражнений.

Девушку еще пару недель сопровождал либо Стрелок, либо кто-то из его самых близких соратников (тех, кто покрепче). Пока однажды преследования внезапно не прекратились. Как тогда казалось Маше, сами собой.

Несчастья продолжали преследовать клуб: началась череда травм. Кроме Опалова, лазарет в ближайшие две недели пополнили Наваров, Философ, Чиж. Некоторые выбыли на неделю, другие должны были закончить сезон досрочно. Поэтому у Маши стало еще больше работы. Она не могла разрываться между клиниками, базой, университетом, который собиралась окончить с красным дипломом, и все-таки успевала быть везде.

В это время подоспел на помощь профессор: он сказал, что сделал для Катеньки (дочери Дубинина) все, что мог, и что описал кратко свою работу, дабы она пригодилась Маше в будущем. Психолог попросил разделить обязанности так, чтобы Мария занималась с Егором и сопровождала футболистов, следя за их выздоровлением, а он бы работал на месте и решал накопившиеся вопросы. Девушка согласилась.

Порой она не могла избавиться от мысли, что над ее головой несправедливо занесен «Дамоклов меч» (как выразился однажды профессор) из-за ситуации в команде, а его стоило бы повесить при входе в кабинет других психологов клуба ― Светланы Сергеевны и ее ассистентки, ведь именно они отвечали за коллективную работу, а разладился именно коллектив, а не отдельные футболисты страдают по личным проблемам.

И тут случилось то, чего никто не ожидал, видимо, кроме профессора. Тот не удивился и только посетовал: «А чего вы ожидали? Стали парня мариновать, вот он и сломался! Таким, как он, важно играть. А еще у них самооценка не устойчива, их нужно оберегать».

«Кого это ― их?» ― спросили у него.

«Одаренных», ― ответил психолог.

Одним словом, Березин травмировался. Травмировался серьезно, выбыл месяца на три минимум. Психологическая служба получила распоряжение свыше ставить на ноги в первую очередь тех, кто может сыграть в кубке, а футболистов второго состава не нагружать чрезмерным вниманием. Маша была так занята, что в первый день не успела связаться с Березиным. Во второй день он тоже не вышел на связь. На третий день позвонил сам, говорил коротко, грубо и развязно, что его достало повышенное внимание к себе, что ему хочется тишины и помощь не нужна. Маша подумала, что иногда человека и правда лучше оставить в покое хотя бы на время.

На другой день в город приехал Костя. Он предупредил, что прибудет утром на поезде, потом в гостиницу, а потом сразу на обучение (его отправили повышать квалификацию от юридической конторы). Молодые люди договорились встретиться у гостиницы, чтобы Маша могла проводить своего друга до одного из многочисленных офисных зданий, где за ваши деньги можно обогатиться знаниями.

Девушка была немного взволнованна ― все-таки она два месяца не видела Костю. Она стояла у гостиницы, одной из тех, которых хватает в крупных городах: достаточно дешевой и достаточно удаленной от центра, но в зоне досягаемости метро и с довольно хорошими условиями для непритязательного путника. Из корпуса вышел молодой человек в темном костюме с каштановой челкой, спадающей косо на один бок, и глазами цвета горячего шоколада. Маша не сразу нашлась, что сказать.

– Ого! ― только и смогла выговорить она.

– Тебе нравится? ― спросил Костя, улыбнувшись в смущении так, что на его щеках промелькнули ямочки.

– Тебе очень идет!

– Спасибо, но как-то я неуютно себя в нем чувствую. Не то, что мои рубашки в клетку и толстовки.

– Разница, конечно есть, вот я смотрю на тебя и думаю, ты это или не ты… Такой солидный, серьезный и…

Маша хотела сказать «красивый», но промолчала. Она знала, что Костя не считает красоту большим достоинством мужчины, но он казался Маше поразительно красивым, все его лицо, фигура, движения удивительно гармонировали, сочетались. Он нравился Маше и раньше, но эта стрижка добавила ему индивидуальности, приоткрыв обычно то горящие, то обращенные внутрь глаза. Это ощущение трудно описать словами… Неужели Костя не знает, насколько он красив? Как привлекателен? И что он мог найти в такой скромной внешности девушке, какой видела себя Маша?