Девушка на полставки (СИ)

— О его начале объявили только позавчера, — объясняет Ханни, щёлкая палочками и взглядом скользя по подносу, явно выбирая, чем полакомиться сначала. — «Лучшая пара университета». И все вокруг почему-то посчитали, что мы не только участвовать собираемся, но и узнали о конкурсе заранее, поэтому решили подсуетиться.

— Какая потрясающая фантазия, — кривится Сехун и снова бросает взгляд на статью. — А как тебе это? «Милые отношения»? «Платонические чувства»?

Ханни коротко смеётся, щуря глаза, и решает:

— Мы определённо делаем что-то не так.

А Сехун взгляда не может оторвать от совсем маленькой, почти незаметной капельки остро-сладкого соуса у её губ. Потому и тянет руку через весь стол, чтобы большим пальцем осторожно стереть её, не видя, правда, как расширяются глаза Ханни, и как коротко вспыхивает и тут же угасает румянец на её щеках.

— Отличная попытка, — делится девушка, стоит Сехуну вернуться на своё место, и едва заметно косится в сторону тех студентов, что обедают здесь же и внимательно наблюдают за разворачивающимся перед ними представлением. — Но не думаю, что это сработает и убедит всех в том, что мы и правда встречаемся.

Сехун стискивает в кулак руку, лежащую под столом, и сжимает зубы, кажется, даже слыша, как они скрипят. Ли Ханни точно доведёт его этим своим дебильным рабочим подходом.

— Есть идеи получше? — еле выдавливает он из себя почти дружелюбную улыбку.

Но Ханни, кажется, это замечает, и пару секунд оторопело смотрит на него, заставляя удивляться вновь. Почему эта девушка видит что-то столь неявное, но никакого внимания не обращает на всё то, что он вытворяет, абсолютно не скрываясь?

— Вообще-то есть один вариант, — тянет она, косясь на него с явным подозрением. — Встретимся на следующей перемене на заднем дворе. В том закутке, где стоят две скамейки и маленький фонтан.

Сехун кивает, а потом правда является туда в назначенное время. И едва остаётся на ногах, когда Ханни подлетает к нему, сияя премилой улыбкой, и хватает за руки, тут же их пальцы переплетая.

— Пришёл?

Сехун очень хочет спросить, что на неё нашло, ведь уверен, что поблизости нет совершенно никого. Но в итоге лишь решает ей подыграть, притягивая ближе, заводя её руки за свою спину, заставляя обнять за талию, и щурит глаза в улыбке в ответ.

— Мог не прийти?

— Я бы очень расстроилась в таком случае, — говорит Ханни, стыдливо опуская глаза.

И Сехун ей даже почти верит, уговаривая самого себя не хмыкать и не усмехаться от вида этого потрясающего театра одного актёра.

— Устала?

— А ты?

— Чертовски, — признается Сехун, не в силах справиться с улыбкой.

У Ханни в глазах загорается такой огонёк, что ему враз становится и тепло, и холодно. Но прежде, чем он успевает спросить, в чём же дело, девушка приподнимается на носочки, закрывает глаза и касается его губ своими.

Именно касается — не целует. Потому что — Сехун уверен — даже в детском саду малыши чмокаются с куда большей страстью.

И он уже поднимает руку, чтобы ладонью зарыться в потрясающие распущенные волосы, и сильнее прижимается своими губами к её в ответ, как вдруг слышит оглушающий звук затвора. А потому отрывается от столь желанного поцелуя, поднимает голову и взглядом встречается с абсолютно незнакомой ему девушкой с фотоаппаратом в руках. Та выглядит ошарашенной всего несколько мгновений, а потом вдруг разворачивается и бегом устремляется в противоположную сторону.

— Эй, ты! — успевает он крикнуть ей вслед и даже сделать пару шагов, прежде чем перед ним появляется Ханни и упирается в его грудь ладонями.

— Расслабься, — улыбается она. — Это Кан Хваён с факультета журналистики. Автор той статьи.

— И что? — хмурится Сехун. — Она нас сфотографировала.

— Конечно, — смеётся Ханни. — На это я и рассчитывала.

— Что?

Ли Ханни вздыхает так, будто он — маленький несмышлёный ребёнок, третий раз за две минуты вопрошающий, почему же небо голубое.

— Я пустила слух, что мы предпочитаем встречаться на этом месте, — объясняет она, а у Сехуна враз холодеет всё тело, едва он начинает понимать, к чему девушка клонит. — Теперь Хваён почти наверняка додумается написать опровержение. Я поспрашивала о ней — она жуть какая дотошная до правды.

Сехун внимательно смотрит на Ханни, не понимая, что же с этой девушкой не так. И что не так с ним тоже, раз чувствует такое разочарование.

— Чего ты молчишь? — тянет она, наклоняя голову. — Разве я не молодец?

— Поцеловала ты меня тоже только по этой причине? — хмурится Сехун.

— П-прости за это, — враз сжимается Ханни, отходя на шаг. — Такого больше не повторится.

Но Сехун хватает её за локоть, притягивая обратно к себе.

— Считаешь, что это нормально?

— Я ведь извинилась…

— Ты не можешь так просто брать и целовать человека.

— Да чего ты так завёлся? — хмурится Ханни, пытаясь вырвать руку из захвата. — Я едва тебя чмокнула.

Сехун снова с силой дёргает её на себя, заставляя врезаться в его тело, и сжимает тонкое предплечье в своих руках.

— И это — слова девушки? — хмыкает он. — Что дальше? Заподозри нас снова — запрыгнешь на меня?