Девушка на войне. Часть первая. Решения

Но стоило мне войти в уборную, как я услышала странный звук. Сначала я не поняла, что происходит, но, повертев головой, я увидела фигуру, скрючившуюся на подоконнике. Это явно была девушка. И она плакала.

– Эй, – тихо окликнула я ее. – Что случилось?

Ноль внимания, рыдания не прекратились. Тогда я пошла на отчаянный шаг. Быстро преодолела оставшееся расстояние, уселась на подоконник рядом и потрогала девушку за плечо, повторив:

– Что случилось?

Девушка замерла и повернулась ко мне. Это была Тамара Меншикова, самая приятная из трех бывших заключенных.

Глава 5

От неожиданности я отдернула руку, она замерла в воздухе. Как бы это странным не звучало, но я понятия не имела, как реагировать на женские слезы. Сама я почти не плакала, не считая нескольких раз в школе, наверное, потому что воспитывалась отцом. Да и дружила в основном с мальчишками, так что слезы Тамары выбили меня из колеи.

Да еще ее взгляд. Никогда я не видела прежде таких глаз. Заплаканные, покрасневшие, казавшиеся из-за этого еще ярче. Но меня поразило не это. Взгляд был даже не испуганный, а затравленный.

– Чего тебе надо? – хрипло спросила Тамара. – Иди лучше куда шла.

– Нет, – наконец удалось мне собраться с мыслями. – Пока ты не расскажешь, что случилось, никуда я не уйду.

– А что с того? – от бессильной ярости, прозвучавшей в хриплом голосе, по спине прошла дрожь. – Ты мне уже ничем не поможешь.

– Нет, Тамара, – я скрестила руки на груди. – Я – комсомолка, меня учили помогать тем, кто в этом нуждается. Я не уйду.

– Комсомолка, – протянула Меншикова. – Какие ж вы наивные после школы. Ну ладно, – внезапно решилась она, достала откуда-то самокрутку, закурила. – Курить будешь?

– Не курю, – покачала головой. В деревне, правда, после танцев в клубе, я пробовала покурить самокрутки моего будущего мужа, но мне не понравилось.

– Ну слушай, – Тамара заправила за уши непослушные пряди. Голос вроде пришел в норму. – Ты уже знаешь, что я попала сюда из тюрьмы, но не поймешь, пока не узнаешь из какой я семьи. Тебе моя фамилия ничего не говорит?

– Знакомо, – ответила я, подумав пару секунд. – Что-то из истории, верно?

– Да, – кивнула девушка. – Дело в том, что мой отец происходит из рода князей Меншиковых. Правда он не родной сын, а приемный, но, по сути, он оказался единственным наследником. В жены он взял княжну из бедного рода польских князей, почти сразу после свадьбы родилась я. – она перевела дух, затушила самокрутку и продолжила. – Мой отец был прогрессивным человеком, всю жизнь посвятил помощи революции. А ведь он князь! Пусть и не родной, но сын князя, наследник. Они с мамой продали свой большой дом, купили маленькую квартиру в Житомире, а все оставшиеся деньги отдали на революционное дело! Представляешь? – в голосе у Тамары опять послышались рыдания.

– После революции мама работала в обычной школе учительницей немецкого языка. Она отлично знала языки, да и меня научила. Отчасти из-за этого я здесь, – Меншикова перевела дыхание продолжила. – Мне было четырнадцать. Я шла домой из школы, но меня перехватила соседка-литовка. Они с мужем держали магазинчик продовольственный рядом. И она мне рассказала, что моих родителей арестовали.

– За что? – тихо спросила я, хотя уже прекрасно поняла за что. Это было то, что моя семья избежала благодаря решению дедушки выйти за безродную крестьянку. Отец всегда осуждал такие действия советской власти, хотя никогда не позволял себе выражаться об этом очень громко.

– Как представителей княжеского рода, царской власти, да ты и сама понимаешь, вижу уж, – вздохнула Тамара. – Так я в неполные четырнадцать лет осталась одна. Та соседка помогла мне собрать небольшой скарб, нашла немного денег, заложив часть моих фамильных драгоценностей. Да, я почти не знала из какого я рода, родители специально не посвящали меня, но носила фамильные мамины серьги. Так я оказалась в Киеве. Денег я получила немного, хватило только на дорогу, что делать потом я не знала и сидела на вокзале, а потом ко мне подошел он.

Я внимательно смотрела на Тамару, не перебивая. И только сейчас я видела, что она не сильно старше меня, просто выглядит так. Да, не легкая доля выпала на ее судьбу. Сейчас мне было ее жалко, я действительно представляла себе девочку, оставшуюся полной сиротой. И в тоже время мне было сейчас немного любопытно. Хотелось узнать продолжение.

– Его звали Прохор, – Тамара снова закурила самокрутку. – Он работал на ткацкой фабрике, иногда позволял себе брать приписки. Но у него был талант. К нам и просто люди приходили, просили его сшить одежду. Фраки, например. Прохор не отказывал. Но было и еще кое-что. Он воровал. Я узнала об этом чисто случайно, полагаю он не посвящал меня в свои воровские дела специально. Он и тут был профессионалом своего дела. Не знаю, как он не попадался… Но благодаря этому жили мне неплохо

– Как ты смогла? Жить с уголовником? – я покачала головой. – Тебе надо было сразу идти в милицию