Девушка не нашего круга

Но фенька заключалось в том, что Артем с детства увлекся фотографией. Еще с тех пор, когда аппараты были пленочными, а проявляли и печатали карточки в специальных секциях «Кодак». Затем одним из первых в Москве он освоил цифру – и снимал, снимал, снимал… Любил это дело и хотел превратить его в профессию. И куда ему следовало поступать? Не в кулек же идти (как презрительно называли многие институт культуры)! А на журфаке хоть кафедра фотожурналистики есть. Вот Артем и выучился на журналиста (хотя официальных занятий по любимому фотоделу на факультете оказалось кот наплакал, но ходил на спецсеминары, на все возможные выставки, познакомился с профессиональными фотографами)… Таким образом, прервалась на Артеме династия дипломатических работников (вроде бы начавшая складываться в лице его деда и отца).

Да и вторая заповедь советского дворянина – жениться на девушке из приличной семьи – тоже в его лице давала трещину. Вечно он связывался (по мнению отца и особенно матери) с какими-то явно не достойными его созданиями. К примеру, поехал как-то году в две тысячи девятом в Нидерланды к папаше (тот еще служил) и слюбился с одной оторвой родом из Испании, лет тридцати, чуть ли не работницей сферы секс-услуг, не скрывавшей, что она употребляет на досуге марихуану… И даже жениться на ней намеревался! Еле родные его от нее отвадили!

Чуть что, так сразу предлагать девчонке руку и сердце – был в этом у Артема какой-то порок. Мать его, Елена Анатольевна, даже вздыхала вслух: «Слишком хорошо я воспитывала сына, слишком правильно!» На четвертом курсе в Англии, куда поехал по обмену, увлекся латышкой, тоже старше его, которая работала, подумать только, продавщицей! Пусть в «Харродсе» – но продавщицей же!

В дальнейшем случались у Артема и другие, пусть меньшие по масштабам и в смысле накала чувств-с, но аналогичные по уровню мезальянса романы и романчики. И все время его под венец тянуло, только успевала семья отваживать.

А эта фотография! Можно было смириться с ней, когда бы она увенчалась достойным рабочим местом где-нибудь в «Нэшнел Джиографик» или хотя бы в «Максиме». Так ведь нет! Стал Артем, как неприкаянный, бродить по свету, щелкать затвором, искать свой путь. Начал вести свой блог, довольно стремный. На реновацию наезжает, на чрезмерное столичное благоустройство. Денег, правда, у родителей не просит – хотя вот машину ему, «Ауди А-6», приобрели: пусть ездит на приличном и безопасном авто. (Хотя записали его, на всякий случай, на отца – которому приходили в результате многочисленные квитанции гаишных штрафов за превышение скорости.) А вообще, следовало признаться (делали свои выводы отец Александр Николаевич и мать Елена Анатольевна), что благородная советско-дворянская ветвь на Артеме, похоже, закончится. Растворится в результате новой сословной революции, начавшейся примерно в те годы, когда он появился на свет…

* * *

Родители – они вообще всегда думают о своих детях больше и чаще, чем наоборот.

Так и в нашем романе: в разговорах Артема его отец и мать вовсе не всплывали, в его душе и сердце занимали третье или даже пятое место. А вот Александр Николаевич и Елена Анатольевна Кудряшовы поминали ребеночка часто. И отнюдь не радовались, что он, в компании друга, на дорогом авто отправился на российские юга. Все-таки наша страна – место любимое, но непредсказуемое. Поехал бы лучше, как все, в спокойные страны Шенгенской зоны: Италию, Францию или Испанию. На худой конец, в безвизовую Турцию… Но Артем доказывал, что хочет ориентироваться на собственные финансы, денег с родителей предпочитает не тянуть – поэтому выбирает отечественное. Хотя, если разобраться и посчитать, Турция на круг вышла бы дешевле.

Звонками или скайп-сеансами сыночек не баловал, отделывался скупыми эсэмэсками. А чаще родители судили о том, где сын, все ли с ним в порядке и как он себя чувствует, по его живому журналу. Отец Александр Николаевич так и говорил матери: «Пишет, снимает, постит – значит, все в порядке». При том, что блог Артема становился в последнее время далеко не личным, а скорее общественным достоянием, и автор никогда не забывал, что каждый его пост как минимум пара десятков тысяч человек просмотрит – поэтому никаких себе сю-сю-сю и пу-сю-сю не позволял. Не грузил читателей пустопорожней болтовней, типа: мы прибыли в курортный город Х, ах, как здесь красиво, смотрите, какое море, а вот что мы ели на завтрак. Нет, его взгляд (и объектив) выхватывал нечто реально интересное широкому кругу: вот часовню поставили на самом морском берегу, у пляжа – довольно смешно смотрятся обнаженные люди рядом с золотом куполов. Или: вот тетенька мирно спит в кресле, прямо на обочине, под рукописной табличкой Сдаются комнаты у моря, из чего заинтересованные зрители могли сообразить: отдыхающие схлынули, на юге мертвый сезон…