Девушка по имени Каламити (ЛП)

Улыбнулась другая женщина.

— О, тогда вы пришли в идеальное время!

Она хлопнула в ладоши. Позади меня раздался звон болтающихся цепей, и я обернулась, чтобы увидеть, как в комнату вошла девушка-рабыня. Кандалы спускались с металлического кольца на ее шее и прикреплялись к железным наручникам на каждом запястье. Она принесла горшок с тем, что женщины поливали себе на ноги.

В Элджере не было рабства, но я знала, что оно существовало. Какой бы король ни правил этим городом, он, должно быть, допускал это, и, учитывая его встречающий комитет, он, должно быть, был не очень хорошим королем. Каждой областью Алирии управлял один из семи королей, и, к счастью, у Элджера был добрый король.

— Подойди! Не стесняйся! — сказала одна женщина.

Я начала раздеваться и оставила ткань на манжетах, пока оглядывалась вокруг, чтобы посмотреть, заметил ли кто-нибудь эту странность. Если они и удивились, то не показали этого. Я вздохнула, когда вошла в ванну. Температура была идеальной, прохладный контраст с горячим воздухом.

Пожилая женщина с подозрительной улыбкой протянула мне кусок мыла, и я на мгновение заколебалась, прежде чем принять его. Я провела мылом по руке, и когда запах ударил мне в нос, я чуть не уронила его.

Что за черт?

Оно пахло гнилью, как будто было сделано из мертвых животных и желчи. Я не могла удержаться от гримасы, пока леди смотрела на меня с зубастой улыбкой.

Подозрительная зубастая улыбка.

Это была какая-то шутка, которую они разыгрывали над посетителями? Или это был их обычай? Я не знала, но когда леди подтолкнула мою руку в ободряющем жесте, я поняла, что у меня не было возможности отказаться. Я не хотела закончить жизнь на одном из пустых камней снаружи. Или чтобы они заметили своих пропавших заключенных, пока я была здесь.

Мой желудок взбунтовался, когда я терла им свое тело и поклялась, что смою его, если мне придется прийти сюда, пока все будут на фестивале. Пока я бессмысленно мыла свое тело протухшим мылом, я поняла, что женщины выдергивают волосы со своих ног… и повсюду на своем теле. Сильвия была странным городом. Насколько я знала, в Алжире этим занимались только проститутки. Итак, как моя мать… я предполагаю.

Когда одна из женщин настояла, чтобы я это сделала, я съежилась от этой идеи. Но теперь я чувствовала себя волосатой фермершей из Алжира, когда смотрела на их гладкую кожу. У меня везде были светлые волосы, так что это было не так уж заметно, но женщины смотрели на это так, как будто это было так. Я нервничала из-за того, что теряю еще больше волос, но это было приключение, и я хотела попробовать что-то новое. Быть кем-то другим. Поэтому я согласилась.

Они цокали, пока осматривали меня, а затем пытали. Мне не было ужасно неудобно, когда они вырывали волосы у меня на ногах; это было потом, когда они вырывали волосы у меня между ног. Я проклинала себя за то, что согласилась сделать это, наблюдая, как пожилая леди, которая дала мне мыло, исчезает из бани. Не нужно было быть алхимиком, чтобы понять, что она замышляет недоброе. Я понюхала свою руку, и низко, и вот, у нее был легкий запах гниющих трупов.

Замечательно.

Когда пытка закончилась, я была совершенно безволосой, кроме волос на голове. Женщина нанесла немного бальзама на мою гладкую кожу, и я надеялась, что это заглушит вонь мыла. Я собиралась снова надеть свою грязную одежду, когда женщина предложила мне их стандартную белую одежду.

Казалось, что чем дальше я продвигалась в этой поездке, тем меньше становилась и моя одежда. Я собиралась принять ее, но сделала паузу ровно настолько, чтобы сказать своей бабушке, что я действительно много думала об этом. И я думала… вроде того.

Я не хотела носить свою грязную одежду, и я была уверена, что в их ансамбле я буду лучше вписываться, чем в укороченных брюках.

— Ты должна пойти со мной на фестиваль! — взволнованно сказала женщина, пока я принимала одежду и надевала ее.

Я не знала, стоит ли мне выходить в город, но я действительно хотела увидеть фестиваль.

— Хорошо, — я улыбнулась.

Я была здесь до конца дня; я могла бы также наслаждаться этим. Я возвращалась в гостиницу с чувством, что мужчины собираются начать предлагать мне плотские действия. Я никогда не носила такой маленькой одежды, и мне казалось, что моя бабушка вот-вот выскочит из-за угла и отругает меня. Но никто не обращал на меня внимания; женщины сновали мимо со своими корзинами для белья, а дети визжали, пробегая мимо меня.

Женщина сказала, что зайдет в гостиницу позже, и я решила вздремнуть перед этим. Кровать была такой мягкой для моей недавно разгладившейся кожи, что я отключилась через несколько минут после того, как легла.

Я проснулась от звона цепей. Рабыня ставила поднос с едой на столик рядом с кроватью, и я поблагодарила ее, прежде чем она ушла. Солнце начинало садиться, когда я услышала тихий стук в дверь. Женщина из бань вошла так, как будто это была ее комната всю ее жизнь.

— Я поняла, что никогда раньше не говорила тебе своего имени. Ты можешь называть меня Розой, — сказала она.