Девушка по имени Каламити (ЛП)

— Продолжай, — подтолкнула я.

— Любой мужчина, принявший его, сгорает от вожделения. Он должен насытиться любой женщиной, которая отдалась бы ему. Это злое зелье, и у него высокий рейтинг надежности.

— Люди такие лживые, — размышляла я.

Она только улыбнулась, и я представила, что она одна из самых лживых.

— Я возьму три, — подсказала я.

Ее улыбка была злобной, как у кошки, поймавшей канарейку.

Возможно, так и было.

* * *

Это обман, когда кто-то дурачит того, кто был самым лживым? К моему имени прикреплено так много прилагательных; я не хотела, чтобы к нему прилагалось "лживый". Но я также не хотела, чтобы смысл стал явью: трагедия.

Сосредоточенность на обмане была всего лишь блестящей оболочкой, прикрывающей лису в курятнике. Также известная как чувства.

У меня не было проблем с тем, что я делала. Он более чем просил об этом, но нежелательная тошнота, которую я чувствовала, нуждалась в объяснении. И я собиралась обвинить ее в лживости, когда подошла к краснощекой, гладкокожей служанке.

Будь благодарен, что я выбрала хорошенькую.

— Могу я вам помочь, мисс? — спросила она.

Ее лицо озарилось улыбкой, и я внезапно пожалела о своем выборе, но заставил себя ответить:

— Кружку эля, пожалуйста.

Она кивнула головой и ушла, пока я неуверенно стояла в гостинице, надеясь, что Уэстону не придет в голову покинуть свою комнату прямо сейчас. Я была уверена, что он мог использовать свои жуткие чувства, чтобы услышать, как я двигаюсь, но я действительно надеялась, что он не мог услышать, о чем я думаю. Когда девушка вернулась, я повернулась и вылила три флакона в чашку. Я направилась к лестнице, а затем обернулась.

— Я совсем забыла, что мне нужно выполнить одно поручение. Не могли бы вы отнести это высокому темноволосому мужчине наверху? — я спросила девушку.

— Титану? — ее глаза загорелись, и лиса зашаркала вокруг курятника.

— Да, он тот самый.

— Я бы с удовольствием!

Я уверена, что ты бы так и сделала, — проворчала я про себя.

— Не уходи, пока он немного не выпьет, ладно? И не говори, что это от меня.

Возможно, это прозвучало странно, но я не думала, что она вообще переварила то, что я сказала.

— Конечно, мисс, — взволнованно сказала она, пока лиса превращала моих цыплят в кровавое месиво.

Я подождала пару минут после того, как она поднялась по лестнице, действительно надеясь, что Уэстон клюнет на приманку. Чем дольше горничной не было, тем больше горечи наполняло мой рот.

Когда я поняла, что мой план сработал, я выбросила мертвых цыплят и направилась к Галланту.

Муха против лисы.

К счастью, я умела летать.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

НЕЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ВСТРЕЧИ

В моем представлении убийца считал, что у него есть право вести шоу. И да, сомнение принадлежало ему. Потому что мужчины были причиной моей неуверенности. В частности, один мужчина.

У меня был готов Галлант в рекордно короткие сроки, хотя я продолжала ронять вещи, которые производили самый ужасный шум в конюшне. Если бы сердце могло выскакивать из груди, мое бы выскочило.

Ранее я заплела волосы небольшими прядями с лица, как будто готовилась к войне. Самой большой битвой в моей жизни на тот момент была та, что велась у меня в голове. Это не победило бы и не помешало бы мне поступить правильно.

Уэстон был всего лишь иллюзией безопасности.

В конце концов, его эгоистичные мотивы были бы единственным, что имело для него значение. Я могла бы быть в безопасности сейчас, но как только печать будет снята, никто не будет в безопасности.

"Сомнение" и "страх" никогда не были бы словами, прикрепленными к моему имени. Начиная с этого момента.

— В твоем плане была одна ошибка.

Мой желудок резко сжался, пока я стояла спиной к глубокому голосу, который никогда не должен был казаться таким знакомым. Почему я когда-либо вообще верила, что могу доверять убийце? Они убивали, чтобы заработать на жизнь. Большинство из них.

Я была уверена, что этот убийца убивал ради развлечения.

Кричать и обещать телесные повреждения было бы тем, что я бы сделала сейчас, но это было в прошлом. Это ни к чему меня не привело, поэтому я спокойно обернулась, чтобы посмотреть на него.

— Что? — спросила я, но я уже знала, когда посмотрела в его глаза.

Я совершила ужасную ошибку.

Я видела Ад в его глазах, когда он злился; зеленое пламя гнева, от которого мне хотелось убежать.

Но это было то, чего я никогда раньше не видела. Что-то мягкое и все же пугающее. Что-то, что заставляло меня хотеть слушать каждую его команду, пока он произносил ее своим хриплым голосом.

Что-то, что заставило меня захотеть убежать, просто чтобы меня поймали.

Я уже знала, что он собирался сказать, но я потеряла дар речи от своего откровения. По крайней мере, в этой поездке я наконец поняла, почему та женщина убегала от того мужчины в Алжире.

— Слуга не была той, кто дал это мне, это была ты, — сказал он мне.