Девушка по имени Москва

— Ключевое слово — мир. Зато все будут эмоционально близки, а значит — в безопасности, вот что важно для удачных переговоров. Для нас важно, чтобы корабль выполнил поставленные перед ним задачи, — снова посмотрел тепло на лаборантку Кирилл. «До чего же хороша!»

— Да, но переговоры давно уже ведут не люди, а бренды. Попробуй их развести на эмоции?

— Осталось выбрать, на чем разводить. Среду. Наконец-то до тебя дошло, чем мы занимаемся. Чем занимаются твои подопечные Амор, Эсперанца и Фе.

* * *

— Война — как инсульт, конфликты, как микроинсульты, они в свою очередь выражаются долгим восстановлением чувствительности. Все это время разрухи и восстановления люди живут без чувств.

На слове «чувствительности» Мефодий посмотрел на Матильду, которая сидела, как всегда, на первой парте и приняла это как должное, как аспирин от тяжелой головы. «Извините, не выспалась, какие могут быть чувства».

«Сразу видно, девушка тяжелого поведения, не какая-нибудь дешевая танцовщица. Дорогая, — положительно заметил про себя Мефодий. — Как же хочется называть тебя дорогой».

— Люди считают бездарным, безнравственным, безумным любого, кто думает иначе, чем они. А в мире, который становится все более экцентричным, число «безумцев» растет в геометрической прогрессии. Например, когда между собой беседуют левое полушарие и правое, оба уверены, что их собеседник — идиот, ведь он собирает модель мира из деталей, которые другому кажутся малосущественными, и этот детский лепет, это детское Лего начинает бесить. Они не могут понять друг друга в силу того, что один руководствуется разумом, другой — чувствами. Логика отсутствует, потому что становится понятием слишком личным, частным, а не общественным, — продолжал лекцию Мефодий. — На самом деле никто и не собирался никого понимать. Зачем ему понимать кого-то, тут бы со своими понятыми разобраться, — все время отрывая свой взгляд от Матильды, пытался разобраться со своими понятиями профессор.

«Профессор, вы снова переводите все на шутку», — улыбнулась Матильда.

«Я бы мог перевести и на другой иностранный для вас язык».

«Ваш язык? Безусловно, для меня он будет иностранным. Тем более что у меня есть свой», — игриво показала ему кончик своего языка девушка. Поведение ее становилось из тяжелого легким. Она видела, что преподаватель запал, пользовалась этим, она держала его на кончике языка.

Профессор запнулся и долго искал нить, чтобы продолжить. Он подошел к окну. Город вздрогнул. Нет, не от его взгляда. Полдень. Выстрел пушки, как всегда, заставил вспорхнуть со шпиля Петропавловки ангела, в его лике промелькнуло что-то очень знакомое и родное. Тот облетел крепость, будто собирался покинуть ее, где-то внизу бурлила Нева, как молва, и расстилался песок, но так и не смог улететь, снова прижался к золотому шпилю и успокоил город: «Все будет… все будет как прежде».

Мефодий, как всегда, сверил выстрелом свои часы. Снова невербально взглянул на Матильду. «Время пришло, а ты еще нет».

«Не надо тянуть на себя одеяло. Ты можешь перевернуть весь дом», — пожурила его взглядом Матильда.

22 ОКТЯБРЯ

НЬЮ-ЙОРК: А где моё письмо?!

МОСКВА: Я сейчас, я вот на работу приеду и сразу… извини, но вчера сбилась с мысли, мысли на тебя переключились, и усе… Сегодня к 9.00 письмо будет!!!!!!!

НЬЮ-ЙОРК: ТИ моя умница! Жду!

НЬЮ-ЙОРК: Время 9.25, а документов у меня на столе как не было, так и нет!

МОСКВА: Даня. Вы, наверное, такой, ТАКОЙ начальник… строгий, дисциплинированный, педантичный, с чувством юмора… ммммм… мечта моя прям!!!

Объяснительную писать?!

Наказывать будете?! Бедный, бедный Даня.

МОСКВА: 1. Даня, поверь, не привязаны мои чувства и эмоции к твоей внешности.

Хорошо, я тебя так и представляла — старый, лысый, 180 см, вес кг 120, НЕ МЕНЬШЕ, размер XXXXXXL — нормальный расклад?! Я серьезно ТАК и думала!!!

2. он же 4. Данила, ну как, как ты можешь разочаровать с такими блестящими идеями))) идея, конечно, замечательная, но мало того что каблуки, у меня же лицо мёрзнет, вот сегодня «-5» и сильный ветер, и мне уже некомфортно.

3. он же 4.1. Спасибо, успокоил))), а то я как напишу, так самой страшно.

4. он же 4.2. Прынц!!! Итак, продолжу:

я могу и спокойно уснуть, а могу не уснуть, а могу и проснуться, а могу и несколько раз просыпаться, дабы убедиться, правда это или опять сон, вариантов куча… кожа у меня очень чувствительная, естественно, не ко всем рукам, а только к «нужным», и поэтому иной раз простые объятья приносят больше удовольствия, чем секс с хозяином не «тех» рук, т. к. после плотских утех и удовольствий ощущение пустоты ужасное, это я ещё мягко выразилась, советы подруг — «Москва, принимай секс для здоровья, зачем чувства-то» — не для меня на 200 %.