Девушка полночи

– Значит, теперь я с ним поговорю, – решила Саша. – Есть ли еще что-то важное?

– Кажется, нет, – немного подумав, произнес Аркадий и указал на папку: – Здесь все. Разве что… Возможно, есть еще кое-что. Или, скорее, кое-кто, кто знает правду. Мартин полностью прекратил общение со своей семьей. Его мать умерла через несколько лет после случившегося. К отцу он не ездит, а тот, между прочим, очень даже неплохо устроился. Сразу после освобождения из тюрьмы открыл фирменный автосалон. У него несколько филиалов по всей Польше, он торгует американскими внедорожниками. Это очень богатый человек. Может быть, он вам поможет. Думаю, что он в курсе того, что же тогда произошло. Он же был в центре событий. Может, через столько лет решится что-то рассказать? Если, например, вы пообещаете ему, что сын встретится с ним?

– Отец Староня сидел в тюрьме?

Аркадий рассмеялся:

– Это был придворный механик Слона, они, можно сказать, родственники. Колесо фортуны. Show must go on. Знаете, почему мой отец так взбесился, когда Мартин пришел к нам извиняться? Он считал его мажором, который вместо того, чтобы сидеть на нарах, катается как сыр в масле и избегает наказания.

Саша осмотрелась.

– А ваш отец? С ним я тоже хотела бы побеседовать.

– Хорошая идея, – поддержал Арик. – Папа знает больше нас всех, хотя уже давно потерял надежду, что это дело когда-нибудь раскроют. Он дальнобойщик, сразу после завтрака в Пасху поехал в Беларусь, вернется через неделю.

– В Пасху утром? У вашего отца есть разрешение на оружие? – спросила Саша.

– На охотничье, – кивнула Эльжбета.

– И на спортивное, – добавил сын. – Он часто бывает в тире, у него есть карта члена стрелкового клуба.

– Но я не разрешаю ему держать эти трофеи дома. Он снял какой-то гараж в районе Халлера, там где когда-то жил Слон с семьей. Этот дом давно продали. У мужа там небольшое помещение, он устроил себе в нем охотничий рай. Никто из нас там не бывает. Я не могу смотреть на чучела животных. Мне достаточно того, что я вынуждена разделывать и морозить это мясо.

Залусская сглотнула. Съеденный ею обед чуть не выскочил назад. Эльжбета замолчала, глядя на психолога с нескрываемой надеждой.

– Вы считаете, что такое старое дело еще возможно распутать?

– Это зависит от того, удастся ли мне добраться до определенных людей, и от того, пойдут ли они на сотрудничество, – заявила Саша. Она собрала документы, сунула их в сумку, встала и указала на стол. – Прекрасный обед. Я с детства не ела ничего более вкусного. – Она улыбнулась.

– Вы далеко пойдете, – сказала Эльжбета.

– Я и так уже прошла достаточно длинный путь, – ответила Саша и указала на Аркадия. – Вы можете гордиться своим сыном.

Буль лежал на нарах, накрытый тонким тюремным одеялом, и дрожал. Он давно так не боялся. Возможно, что даже и никогда. Он действительно был в «Игле» в то фатальное утро. Видел тела Янека и Изы, она была еще жива. Ему нужно было добить ее, и он сокрушался, что не сделал этого. Взвесив все за и против, решил тихо и быстро удалиться с места трагедии. Наверное, она видела его. У него в руках было оружие, но он не стрелял. Слишком поздно приехал. Тогда он разозлился, прежде всего из-за того, что кто-то испортил все дело. Кроме того, Ланге, которая, по идее, должна была направить полицию по ложному следу, выпустили, благодаря Пиле – известной в городе адвокатессе, много лет проработавшей в качестве обвинителя в Окружном суде. Буль понятия не имел, кто и почему помог Люции. Ему было известно прошлое барменши. Он был уверен, что она не выдаст его, возьмет деньги и, в крайнем случае, во время процесса начнет что-то «вспоминать», но будет уже поздно. Недооценил он также и военного, ему и в голову не могло прийти, что этот сумасшедший снимает все и всех на камеру, да еще и доносит в полицию. По идее, он должен бояться, раньше угрозы работали, но, видимо, кто-то обеспечил ему крышу. Буль подозревал в этом нескольких человек. Надо будет убрать Габрыся первым, как только удастся выйти отсюда. Какой-нибудь несчастный случай, прямо в этой его маске, будет в самый раз. Буль улыбнулся, подумав об этом.

Все остальное шло согласно плану. Перчатка Люции, пронумерованные банкноты в ее квартире, копия ее ключа, увольнение как мотив. Проблема была в том, что дело вышло из-под контроля и, хотя Буль начал игру, управляет ею кто-то другой.

Ему было страшно, так как это могло означать только одно: ему вынесен приговор. Не имеет значения, сдаст ли он кого-нибудь или будет молчать. Если даже он пойдет на сотрудничество и выйдет из этого «обезьянника», за первым же углом его собьет машина или случайно упадет на голову кирпич. Или, например, он пойдет в бассейн и захлебнется в джакузи или пропадет без вести на отдыхе в Греции. Тело так и не найдут. До него обязательно доберутся, Буль слишком много знает.