Девушка полночи

– Легко учить других, – подал голос священник. – Ты долгие годы прятал голову в песок, а теперь вдруг стал смелым? Сам бы ты никогда не пришел. Кто тебя прислал? Слон?

– Прекрати, – вступился за отца Войтек и прошипел: – Разговор наверняка записывают.

– Меня он не интересует. – Мартин указал на отца: – Если бы не он, то мама была бы жива.

– А что он мог сделать? – спросил Войтек Фришке и замолчал.

Никто не ответил на этот вопрос.

Славомир Старонь проглотил все оскорбления с олимпийским спокойствием. Подбородок его опускался все ниже, нижняя губа слегка дрожала. Но он не позволил спровоцировать себя, ждал, пока сын выпустит пар.

– Я хочу лишь сказать… – подал он голос через некоторое время, – извиниться. И хотя это не самое лучшее место, я рад, что мы наконец вместе. Все не так просто, как может показаться.

Мартин взорвался неконтролируемым смехом, подошел к двери и постучал.

– Конец свидания, – объявил он.

Ему никто не ответил. Он стоял без движения, потом наконец ударил кулаком в дверь.

– Дай отцу закончить, – пытался спасти ситуацию Войтек. Он был явно растроган, глаза его покраснели.

– У него было для этого время, – буркнул священник и потер запястья, на которых виднелись красные следы от наручников.

Славомир встал и обнял Войтека.

– Думай своей головой, не позволяй ему манипулировать тобой, – пробормотал он. – Я не знаю, кто из вас сделал это, но помните, что я всегда буду любить вас обоих. Вы одинаково важны для меня.

– Речь первоклассная, – иронизировал ксендз. – Именно этого мы от отца и ожидали. Спасайте себя сами. Как всегда.

Он подошел к одному из стекол в помещении и приложил к нему лицо.

– Довольно. Если хотите, то это я стрелял! – закричал он. – Люблю пострелять в пасхальное утро сразу после мессы.

Сразу же вошли полицейские. Священник сидел на стуле, свесив голову.

– Вызовите адвоката Малгожату Пилат, – шепнул он. – Я не скажу больше ни слова без адвоката. Даже если сюда придет наша покойная мать.

Его брат, Войтек, не произнес ни слова. Когда сотрудники уже выходили, он все же встал и подошел к ним:

– Он врет. Не верьте ему!

– Я не шутил, – очень серьезно заверил ксендз. – Я признаюсь во всем, но показаний давать не буду. Имею право отказаться и воспользуюсь им. Вам самим придется догадаться, как все это случилось.

Духновский и отец близнецов остались в кабинете одни. Оба знали, что вмешательство Староня только ухудшило ситуацию. Несмотря на многочасовой допрос, священник не сказал больше ни слова. Брат, в свою очередь, защищал его и уверял, что это неправда.

– Мартин невиновен, он просто расстроен, – объяснял Старонь.

Капитан подозревал, что они знают, что такое жонглирование – лучшая линия защиты. Сейчас на его голову упадет еще и доказательство вины священника. А узнать, кому принадлежит капля крови, найденная на месте преступления, пока не представляется возможным.

– Спрашивайте, – сказал Старонь Духу. Он видел, что полицейский сомневается, возможно считает, что отец на стороне сыновей и на слишком личные вопросы отвечать не захочет.

– Вы подозреваете кого-нибудь из них?

– Бог мне свидетель, что я хотел бы помочь. Спасти хотя бы одного из них. Но я понятия не имею, как их убедить. Логика указывает на Войтека, но Мартин в плохой форме. Последний раз он был в таком бешенстве после того происшествия с Моникой. Все это бессмысленно. У вас не получится заставить их.

– Почему? – не понимал Дух. – Почему он взял вину на себя?

– Так было всегда. Они ссорились и дрались с самого детства, но в случае чего выгораживали друг друга.

– Всегда?

– Я вам скажу, обычно Войтек вытаскивал Мартина. Он был сильнее, организованнее. Мартин быстро расклеивался, был более доверчивым. Они совсем не похожи. Марыся отличала их безошибочно. Мы никогда не понимали этих их отношений, особенно когда они менялись ролями и пытались нас обмануть. Один сачковал, второй писал за брата контрольную, отбивали друг у друга девчонок, очерняли друг друга перед приятелями. Дрались у себя в комнате, а потом один брал вину другого на себя вместо того, чтобы просто признаться. Обычно мы наказывали обоих.

– На этот раз это невозможно, – буркнул Духновский.

Старонь посмотрел на свои опухшие ноги:

– Это у меня после тюрьмы. Я люблю чувствовать твердую землю под ногами. Если бы шурин меня не вытащил, мы бы сейчас не разговаривали. Не было бы этого всего.

Дух не ответил. Он знал историю Староня. Они начали вспоминать старые времена.

– Каждый из нас заплатил. Я тогда думал, что поступаю правильно, хотел обеспечить им спокойную жизнь. Как оказалось, важнее всего семья, не деньги. Я ошибся.

– Почему Мартин пытался покончить с собой?