Девушка-рентген

В первые пару дней они не входили в море. Девочка не просила, мать не предлагала, было боязно. Они подолгу сидели на берегу, прикрывались от палящего солнца. Анюта пристально вглядывалась вдаль, вглубь моря, как будто пыталась что—то там увидеть. Очень внимательно провожала взглядом каждый изредка проплывающий пароход, каждую лодку, как будто искала кого—то. Они долгими часами наблюдали как бегают вокруг мокрые детки, играют с мячиком, болтают с родителями, кричат, маленькие плачут, как барахтаются в воде, обливают друг друга и радуются этому. Вокруг была живая, отпускная жизнь. Две женщины – маленькая, но повзрослевшая и взрослая, но с душой подростка просто молчали. На редкие осторожные вопросы мамы девочка отвечала скудно односложно "да, мамочка". Больше она не проронила ни слова за несколько дней отдыха. На четвёртый день мать взяла нежно за руку и попросила "пойдём ножки только помочим". Обе молча стояли у самого берега, вода прикрывала щиколотки ног. "Хочешь искупаться?" – решилась мать. Девочка задумчиво покачала головой, оглянулась взглядом вдаль моря и повела мать на песок. В отеле они молча ели, дочка ела мало и без аппетита, молча смотрели телевизор, иногда женщина пыталась что—то спросить, в ответ снова слышала тихое "да, мамочка" или отрицательное качание головой. В последний день отдыха они также долго просидели у моря. И каждая думала о другой. А вместе они думали об одном и том же. И каждая понимала другую. Женщина, стараясь улыбнуться, сообщила "давай собираться, дочка, а то в аэропорт опоздаем". "Он снова уплыл в свои дурацкие моря?" – вдруг прошептала девочка. Это прозвучало из самой глубины детского сердца. Прозвучало шёпотом, а матери показалось, что прозвучал оркестр, что прогремел гром. Она проглотила "слюну неожиданности", помолчала задумавшись. Что она должна была ответить родному ребёнку если у неё, у взрослой не было ответа на страшный вопрос. Снова заставляя себя улыбнуться, мать спросила: "кто?", хотя обе прекрасно понимали о чём говорят. "ОН" – тихо, но с внутренним надрывом повторила дочь, резко взглянула вдаль моря, и чтобы по—детски не разреветься, повернулась и поковыляла от моря. В маленьком горлышке стоял огромный комок страданий, глаза готовы брызнуть тонной жидкости. Сколько воли требовалось маленькому созданию, чтобы сдержать этот огромный натиск горя и обиды. Это – огромный позор взрослого подлого человека – самого близкого и одновременно самого далёкого.

О, Небо, прости меня. Но не его!.. Мать, подавляя всё, что вырывалось из глубины души, смешение жалости к себе, к дочери, злобу на обстоятельства, на конкретных виновников их тяжёлых судеб, на всё что случилось, но могло не случиться, сложись всё иначе, на всё остальное, молча, закусив губы, поплелась с опущенными плечами и головой за своим ребёнком. Так они и шли, медленно, не в силах говорить, не в силах поторопиться. Их души разрывались на миллионы мелких острых частиц, которые кололи все их органы. Внутри всё горело… Все вещи были собраны Викой накануне. Она умыла раскрасневшееся лицо холодной водой, встряхнулась, натянула на себя дежурную улыбку, закрыла чемодан, повесила на плечо тяжёлую сумку, и они покинули отель. Мать часто смотрела на дочь, боясь, что ей станет плохо. Девочка шла молча, тяжело, с обиженным плаксивым личиком.

– Попьёшь водичку? – осторожно спросила мать. Ответа не последовало.

Им вслед махали оставшиеся отдыхающие. Вика натянуто улыбалась, Аня не смотрела ни на кого. Снова самолёт, водичка, лёгкая еда, тяжёлое молчание. Они общались душами и сердцами. Брошенным, отвергнутым душам не было необходимо разговорами зря сотрясать воздух. Каждая и так знала о чём думает другая. И каждой было очень больно… Бывают в жизни моменты, когда слова лишние. В аэропорту Домодедово пока ждали багаж мать непринужденно сказала: "вот и отдохнули, доченька. В следующем году ещё с тобой куда—нибудь поедем, да? К морю, а можно и в горах погулять, там воздух хороший. А может, вообще… – и она запнулась, не досказав свою мысль, внезапно промелькнувшую в её голове. Дочь внимательно посмотрела на мать. "Всё у нас с тобой будет хорошо, родная. Всё будет классно!" Про себя она додумала: "хоть когда—нибудь". Забрав чемодан, они взялись за руки и поехали домой. Всё будет х о р о ш о!