Читаем Девушка с девятью париками полностью

Мы с Робом сидим за кухонным столом и обсуждаем наше будущее. Будущее. Фу, какое страшное слово. Мы счастливы вместе, но, возможно, больше как друзья, чем как любовники. Мы вынуждены жить в этой странной ситуации, когда есть только сегодняшний день. И сегодня Роб – все, чего я хочу. Но в минуты, когда я позволяю себе подумать о будущем, я понимаю, что мы с Робом не справимся. Я люблю Роба, и очень сильно, рядом с ним я чувствую себя такой защищенной. Он подходит моей жизни, как руке – хорошая перчатка. С Иохемом и Яном они лучшие друзья, так же как и я, и мы никогда не теряли и не потеряем друг друга из виду. По словам Роба, мы выбрали быть вместе, и пока мы оба предпочитаем повременить до той поры, когда поймем, что делать с моим и нашим общим будущим.

Мои идеи о любви все как в тумане: куча незавершенных романов, ничего продолжительного. Я вечно хотела быть сразу везде, опасаясь, что что-то упущу. Я быстро забыла об Эмиллиано и переместилась к модным рекламщикам, водившим меня в Club De Ville, а не в Paradiso, где кадрили друг друга и танцевали подростки. Или я зависала с тридцатилетними яппи в RoXY, вместо того чтобы скакать под хаус в The Melkweg со своими одноклассниками. Сумасшедший художник, ревнивый иранец, велосипедист и любитель гашиша, нефтяной шейх из Дели – кого еще нет в моем списке?

Сейчас мне бы лучше найти богатого парня, поскольку я стала очень дорогой девушкой. Я только что подсчитала, во сколько обошлась в прошлом году Это я даже не говорю о париках и предпочтениях в шопинге. Нет, я говорю об инъекциях лейкоцитов по 1344 евро за один укол, таблетках по 35 евро за штучку, томограммах в среднем по 800 евро за снимок. У меня было их пять плюс МРТ. Одна ночь в больнице стоит 967 евро, умножьте это на тридцать пять ночей – и получите 33 тысячи евро. Сложите все вместе, и у вас останется не так и много, чтобы сводить меня на ужин. Слава Богу за медицинскую страховку.

Чем больше я думаю об этом, тем яснее понимаю, что должна осесть рядом с налоговым консультантом или хоть с тем же иранцем, который, не моргнув и глазом, обещал, что будет возить меня в Британию первым классом. Один раз я поймала его на слове, чисто ради эксперимента. Все было идеально: шампанское, компания, столик в Boujis. Все, кроме тех властных взглядов, которые он бросал на меня, когда я решилась зажечь на танцполе в одиночестве. Вычеркиваем его из списка.

Среда, 14 сентября

Это самая длинная пробка в Нидерландах, и мы – в самом ее хвосте, на пути с моей химии в Амстердаме на облучение в Роттердам. Сегодня со мной Сис. Чем дольше мы едем, тем дольше я сплю – единственное преимущество этого бардака. Через полчаса разговоров я засыпаю на коленях у Сис, измотанная и усталая. Я больше ни хочу быть героиней научно-фантастического фильма, я больше не играю жестко. Я хрупкая и слабая. У меня впалые живот и щеки. Взгляд мутный, а кожа под глазами становится все темнее и темнее. Вес никогда не был столь низким – во мне остался всего 51 килограмм. Сис нежно гладит мою лысину мягкими пальцами, Пэм лежит рядом со мной на сиденье. Остаток пути Сис массирует мне руки и спину. Она знает, как я это люблю.

Внезапно я чувствую, что что-то бежит по моим ногам. Я быстро засовываю руку в промежность, чтобы сдержать поток.

– Сис?

– Да?

– Я описалась.

– Вот дерьмо.

– Все в порядке, уже почти закончилось. Думаю, я только трусы намочила.

Сис нарушает молчание: “Бабушка”. Мы обе взрываемся смехом.

Четверг, 15 сентября

Мы случайно встречаемся в незнакомом городе. Он в командировке, я на охоте. Разные неожиданные обстоятельства привели меня в лобби его отеля. Это одна из тех гостиниц, где можно жить месяцами, не скучая по мылу, халату, зубной щетке. Он сидит в баре в компании других серых костюмов. Вероятно, он здесь на конференции. Они пьют, курят сигары и весело смеются. Они расслаблены, знают, что на время сорвались с поводка, и ищут приключений.

Я захожу в отель спросить адрес вечеринки, которую искала последние десять кварталов. Я чувствую, как горят пальцы ног после едва ли не часовой прогулки в новых туфлях на высоких каблуках, а моя узкая юбка уползла сильно вверх. Я ощущаю, как внимание группы мужчин в баре переключается на меня. Исподволь я обольстительно смотрю на них. На него – потому что в центре компании сидит доктор К.

Направляясь к нему, я замедляю шаг, наклоняю голову и – возможно все, это же, в конце концов, фантазия – отбрасываю назад свои длинные каштановые кудри. Некоторые мужчины вызывают во мне похоть. Чистую похоть. Доктор К. – один из них. Идя к нему, я улыбаюсь, хорошо осознавая силу своих женских чар. Разминки не требуется. Он у меня на крючке.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
100 знаменитых анархистов и революционеров
100 знаменитых анархистов и революционеров

«Благими намерениями вымощена дорога в ад» – эта фраза всплывает, когда задумываешься о судьбах пламенных революционеров. Их жизненный путь поучителен, ведь революции очень часто «пожирают своих детей», а постреволюционная действительность далеко не всегда соответствует предреволюционным мечтаниям. В этой книге представлены биографии 100 знаменитых революционеров и анархистов начиная с XVII столетия и заканчивая ныне здравствующими. Это гении и злодеи, авантюристы и романтики революции, великие идеологи, сформировавшие духовный облик нашего мира, пацифисты, исключавшие насилие над человеком даже во имя мнимой свободы, диктаторы, террористы… Они все хотели создать новый мир и нового человека. Но… «революцию готовят идеалисты, делают фанатики, а плодами ее пользуются негодяи», – сказал Бисмарк. История не раз подтверждала верность этого афоризма.

Виктор Анатольевич Савченко

Биографии и Мемуары / Документальное