Девушка с девятью париками

Мы поднимаемся в его номер. Игриво, но предельно сосредоточенно он расстегивает мою блузку, не отводя от меня глаз и открывая миру черные кружева. Одна рука подбирается к моей груди, пока вторая расстегивает лифчик. Мои твердые соски между его пальцев. Он целует их, целует меня в шею, целует меня. Все быстрее и сильнее. Страсть. Похоть. Он берет меня на руки и осторожно кладет посередине кровати. Мы скрываемся под простыней и проводим там всю ночь, пока, изнуренные, не засыпаем, сплетясь друг с другом. Мы спим, пока дневной шум незнакомого города не становится громче.

В зависимости от того, как долго я позволяю своему мозгу мечтать, я дополняю эту фантазию еще пятью утрами, днями и вечерами, когда мы наслаждаемся обществом друг друга в соблазнительной анонимности отеля. Я фантазирую о завтраках, походах в музей и длинных обедах. Но особенно о ночах, когда под простыней, кроме нас, больше ничего не существует.

– Мисс ван дер Стап.

Я поднимаю глаза и вижу доктора Красавчика. Стоя передо мной со скрещенными руками, он пристально смотрит на меня голубыми глазами. Я краснею и чувствую, как прямо по спине поднимается горячая волна, оставляя за собой дорожку пота. Эти проделки менопаузы становятся просто несносными.

– Что я могу для вас сделать?

Эх, знал бы он.

– Пора посмотреть на ваши легкие.

Я провожу полдня с доктором К., дуя и дыша в трубочки. Я представляю его жизнь за пределами больничных стен. Так же как и все – вероятно, в связи с этической стороной его профессии, – он должен львиную долю рабочего багажа таскать с собой домой. Может, по пути большинство его забот и переживаний испаряются, но, без сомнения, какие-то из них ложатся с ним в постель. Эта мысль волнует меня. Но о чем же он думает? Это просто симпатия? Тоскует ли он по мне втайне так же, как я тоскую по нему?

Пэм такая кокетка. Она повсюду выискивает, в кого бы влюбиться, особенно в больнице. Сначала меня впечатляла униформа сама по себе. Я думала, что не буду возражать против осмотра любыми белыми халатами. Сейчас я смотрю прямо сквозь эту оболочку.

Теперь я флиртую повсюду. Предпочтительно с женатыми, непростыми или, как выясняется, одетыми в белые халаты. И только в том случае, если им минимум тридцать пять. Мне неинтересны ровесники. Я готова сделать исключение для Юра, но, к сожалению, он никогда не воспринимал меня иначе, чем подругу.

Как же плохо, что Роб последовал моему примеру и тоже нашел себе пассию. Хотя это я была инициатором отношений с другими людьми – мы все не могли решить, стоит ли нам остаться друг с другом или порвать, – я ненавижу слышать о ней и предпочла бы не знать о ее существовании.

Она же, разумеется, постоянно всплывает в разговорах. Иногда потому, что я не могу сдержать любопытства, а иногда потому, что Роб полагает, что друзья должны делиться друг с другом такими вещами. Ну да, конечно.

Понедельник, 10 октября

Этим утром я дочитала книгу “Оскар и Розовая Дама” Эрика-Эммануэля Шмитта. Оскару десять лет, и у него лейкемия. Всю свою жизнь он провел в больнице, где каждый день засыпал и просыпался рядом с другими детьми. Как и у меня, у Оскара была любимая медсестра: Розовая Мама. Она была той, кто посоветовал Оскару задавать свои вопросы Богу. И Оскар начал писать Богу письма и нашел в нем друга, не осознавая, что со временем тот действительно ответит на все его вопросы.

У Оскара в больнице есть друзья. Лучшие – Эйнштейн и Попкорн. Он говорит, что Эйнштейна так зовут не потому, что он самый умный, а потому, что его голова в два раза больше, чем у всех остальных детей. Попкорн получил кличку из-за своего ожирения. Оскар говорит, что единственная одежда, которая хоть как-то на него налезает, – это полосатая футболка американского бейсболиста. Из-за полосок у Оскара начинается морская болезнь. Оскар предпочитает проводить время с двумя девочками со своего отделения – Китаянкой и Блю. Первая носит парик в стиле китаянок, а вторая кажется голубой из-за своих лекарств. Оскара же все зовут Лысым.

Розовая Мама проводит у постели Оскара много времени. Она развлекает его впечатляющими историями о своей боксерской карьере и говорит о болезни Оскара и смерти с той же легкостью, с какой рассказывает о жизни и взрослении. Она учит Оскара воспринимать неизбежную смерть как часть жизни и напоминает ему, что однажды и она тоже умрет, уже очень скоро. Доктора дают ему меньше двух недель. И это Розовая Мама рассказывает Оскару, как за отведенное ему время превратиться из десятилетнего мальчика в старика – в человека, который смиряется с мыслью о том, что больше уже не проснется. Может, Оскар умер таким молодым для того, чтобы могла жить его история. Ради его близких, ради друзей по отделению, ради меня, ради всех других Оскаров – маленьких людей, но больших героев.

Четверг, 20 октября