Девушка с глазами львицы

Коста появился в жизни Саломеи в тот неудачный год, когда верный Иоганн уже сошёл в могилу, а подлец Печерский только что выслал жену в имение, повесив ей на шею двоих пятилетних детей. Если бы не Заира, новоявленная графиня, верно, придушила бы мальчишек и наложила бы на себя руки, потому что не могла смириться с тем, что её так тонко продуманный план занять высокое положение в обществе вновь дал осечку. Если бы стареющий граф хотя бы раз позволил Саломее по-настоящему приласкать его в постели, он бы никуда уже не делся, но, припугнув дам, заставших его с вдовой профессора Шмитца в «неприличном положении», Печерский узнал всю правду: его цинично подловили. Выводы последовали жёсткие: за всё время официального брака граф так ни разу и не допустил близости с женой, отослал её в деревню, да ещё и соседей настроил, чтобы те не ездили в Пересветово и графиню у себя не принимали. Так и сидела Саломея в деревне, изнывая от тоски, пока на пороге её дома не появился единственный сын Заиры.

Суровый разбойничий нрав, проявлявшийся в Косте с детства, с годами только усугублялся, и когда в шестнадцать лет парень ушёл в горы и зажил абреком, это не удивило даже его мать. Заира тогда уехала с Саломеей в Россию, решив, что никогда уже больше не увидит сына. Но жизнь рассудила иначе: Коста так сильно насолил и местным властям, и горцам, которых беспощадно грабил, что за его голову объявили награду, и абрек решил на время исчезнуть. Захватив награбленное золото, он отправился к матери. Заира уже переехала вместе с Саломеей в Пересветово. Как же удивилась старая нянька, увидев сына в Ярославской губернии, но привела Косту к хозяйке и попросила для него разрешения пожить зиму в поместье. У Саломеи тогда ёкнуло сердце: ей вдруг показалось, что она вновь вернулась домой и теперь смотрит в глаза мужчины одной с ней крови… «Вот час и пробил! Сейчас всё свершится», – поняла она. Коста же, прищурившись, окинул графиню взглядом, а потом встал, взял за руку и тихо спросил на родном языке:

– Куда пойдём?

Саломея молча поднялась и повела его в свою спальню. Наконец-то она нашла своего мужчину – воина, который будет её покорять и ломать! Коста молча подвёл графиню к кровати, завалил, одним рывком задрал ей юбку и, не заботясь о том, что она чувствует, овладел Саломеей. Это оказалось невероятным удовольствием.

С тех пор беглый абрек всё ночи проводил в спальне графини. Два месяца спустя Саломея поняла, что беременна, а Коста, соскучившись по вольной жизни, засобирался обратно в горы. Когда же он почти через год вернулся, Заира показала сыну черноволосого и черноглазого графа Вано. Абрек довольно улыбнулся, но обсуждать своё отцовство ни с кем не стал. Он по-прежнему ночевал с Саломеей, но теперь старая нянька тайно поила свою питомицу специальной настойкой, чтобы графиня больше не беременела. Точно так же поступала нянька после рождения Серафима при жизни покойного доктора Шмитца.

Один год сменял другой, а в отношениях любовников ничего не менялось. Каждый жил своей жизнью: Саломея – в деревне, а Коста – в горах. Но именно сейчас абрек наконец-то решил больше не возвращаться к кочевой жизни, а остаться рядом со старой матерью и драгоценным сыном. Когда любовник два дня назад изложил свой план Саломее, та услышала только два имени – Заиры и Вано. Всё было правильно – так и ведут себя настоящие мужчины. Коста почитал мать и любил сына, а другие люди, и прежде всего женщины, казались ему лишь песком под ногами. Так-то оно так, но не всё было просто. В отношениях любовников появилось новое и весьма неприятное обстоятельство: в этот свой приезд Коста уже не приходил в спальню Саломеи. Она сразу же всё поняла, обиделась и больше абрека уже не ждала. Зачем, коли и так всё ясно? Ушла страсть – исчез мужчина. Так что хозяйка поместья ещё очень хорошо подумает, прежде чем разрешит прежнему любовнику остаться. А может, и того хлеще – прикажет убираться восвояси.

В своё время граф Печерский, узнав, что Саломея беременна, не стал поднимать скандала, но все двадцать лет отказывался видеть и жену, и Вано. Им было запрещено выезжать из Пересветова. Больше всего Саломею удивляло, что граф, казалось, неплохо относился к её старшему сыну Серафиму, по крайней мере, старик дал мальчишке образование. А вот об учебе Вано матери пришлось думать самой. Учителя и гувернёры стоили ей немалых денег. Но с помощью абрека Саломея так запугала управляющего поместьем, что тот безропотно отдавал ей часть выручки от продажи ржи и льна.

И вот теперь, казалось, налаженная жизнь, могла в любой момент рухнуть. Как только граф умрёт, имение отойдёт Михаилу. В этом Саломея не сомневалась. И тогда ей придётся зависеть от милостей слабохарактерного пасынка. Как хорошо, что все эти годы она не сидела без дела, а по кирпичикам собирала личное благосостояние.