Девушка с глазами львицы

Орлова задумалась. «Доктор Шмитц дал своему другу время до завтрашнего полудня? Значит, ей самой нужно попасть на прием к этой европейской знаменитости гораздо раньше, – сообразила фрейлина. – Серафим грозился написать Вольскому письмо. Вот и славно! Пусть заодно переправит ещё одну маленькую записочку для Николая Александровича…»

По ступеням террасы поднялся огромного роста молодой блондин и прямиком направился к Михаилу. Он даже не успел подойти, как слепой воскликнул:

– Сашка пришёл!

Богатырь помог Печерскому встать. Граф попрощался с фрейлиной и, крепко ухватившись за локоть Сашки, отправился домой. Агата Андреевна проводила их взглядом. Путь оказался недолгим – оба исчезли за воротами соседней виллы. Следом поднялась и Орлова. Она уже знала, что надо сделать.

Агата Андреевна поспешила в свою гостиницу, ведь там – на самом дне саквояжа – лежала заветная карточная колода. Таро – вот что поможет ей развеять все сомнения.

Орлова так спешила, что, изумив прислугу, взлетела на второй этаж с резвостью молоденькой барышни. Она достала колоду и, выбрала среди карт рыцаря кубков. Перетасовала остальное и задала свой вопрос:

– Кто покушался на жизнь Михаила Печерского?

Она разложила карты и сразу же поняла, насколько прав Михаил в своих подозрениях: причиной всех его несчастий была женщина. Королева мечей! Она прямо-таки излучала ненависть. Впрочем, дело обстояло даже хуже: злодейка ведала всем, что творилось вокруг бедняги Михаила. Фрейлина увидела и убийцу – марионетка в руках Королевы мечей тот лежал в положении «прошлое». Впрочем, от этого было не легче: в настоящем и будущем несчастного графа ждали лишь болезнь и отчаяние. Но самой интересной оказалась главная карта расклада. Тем, кто поставит последнюю точку в этом отвратительном деле, оказался паж мечей. «Сын злобной бестии – пресловутый Вано», – поняла Орлова.

Что ж, это было вполне логично. Если Михаил не составил завещания, например, в пользу своего дяди, то сын его мачехи формально мог считаться наследником всего состояния Печерских. Агата Андреевна вновь бросила взгляд на последнюю карту своего расклада и вынесла окончательный вердикт: если кольцо цело, оно должно быть у этого Вано.

Оставался один-единственный выход: срочно предупредить Вольского. Фрейлина собрала карты и спрятала колоду. Она обязательно напишет, но будет очень аккуратно подбирать слова. Орлова знала, что никогда не признается ни самому Николаю Александровичу, ни его несчастному племяннику, откуда узнала об убийце, о злобной и завистливой женщине и её сыне, но где искать преступников – подскажет обязательно.

Отчего-то вспомнились синие глаза Мишеля Печерского. Какая жалость: так красивы и при этом слепы.

Глава двадцать седьмая. Примадонна Ла Скала

Аристократичная красота Милана сразу же очаровала Кассандру. Она легко и быстро привыкла к этому необычному городу, а потом и полюбила его. Ну и Милан отвечал Кассандре взаимностью: здесь ею восхищались, её обожали и сходили по ней с ума. Да и как же могло быть иначе, если сеньорита Молибрани считалась примадонной миланской Ла Скала?

Север Италии удивительно отличался от шумного, говорливого и жизнерадостного Неаполя. Может, из-за того, что Ломбардия после падения Наполеона вновь отошла Австрийской империи, или причина была в характере миланцев, но этот равнинный город был спокойнее, солиднее и даже мудрее, чем жизнерадостный Неаполь. Единственным, что роднило всех итальянцев, было восторженное поклонение музыке. В Милане обожали свой Ла Скала не меньше, чем в Неаполе любили свой Сан-Карло. Миланский театр всегда собирал аншлаги, а после самых удачных представлений публика так ликовала, что всю ночь напролёт гуляла с факелами, распевая любимые арии.

Доменико Барбайя встретил Кассандру с восторгом. Он мгновенно прикинул, какой успех сможет принести ему знаменитое имя Молибрани, помноженное на удивительный голос и бесспорную красоту молодой солистки. Ну, а то, что Кассандра привезла от Россини его новую оперу, стало настоящим подарком судьбы. Но Барбайя не был бы коммерсантом, если б до срока, обозначенного Россини, не стал зарабатывать на таланте Кассандры. Он сразу же ввел новую солистку на главные партии в других операх Россини: «Итальянка в Алжире» и «Елизавета, королева Английская», уже идущих в его театре, и не прогадал. Успех оказался ошеломляющим, и сеньорита Малибрани легко, без всяких усилий заняла место примадонны Ла Скала.