Девушка с глазами львицы

В своё время она схитрила, объявив Мишелю, что сняла для него квартиру этажом ниже своей, и промолчав при этом, кому принадлежит дом. Пришло время воспользоваться плодами своей авантюры. Примадонна сжала руку графа и прижалась к его боку, как будто пытаясь согреться. От Кассандры не ускользнуло напряжение, сковавшее тело её спутника. Они как раз подошли к подъезду дома. Примадонна вставила ключ в замочную скважину и повернула его, а мужчина потянул за дверную ручку и отступил, пропуская даму вперёд.

– Такой великий вечер, – тихо сказала Кассандра, – я точно не смогу уснуть, но не хочу будить Полли, она так чутко спит. Может, мы смогли бы выпить чаю на вашей кухне? Ваш слуга – человек молодой, надеюсь, что мы его не разбудим.

– Конечно! – с готовностью согласился Михаил. – Мы вообще никого не побеспокоим: я отпустил Сашку на три дня на озеро Комо. Я поручил ему привезти лекарства от доктора Шмитца, но на самом деле хочу, чтобы Сашка хоть немного отдохнул. К тому же мне пора становиться более самостоятельным.

Кассандра всё это прекрасно знала от самого Сашки, но, сделав вид, что и не подозревала об отъезде слуги, вошла в квартиру Печерского. В гостиной Михаил на ощупь нашёл кресло, стоящее у камина, а Кассандра вызвалась приготовить чай. Но из кухни она вернулась не с чаем, а с бутылкой бренди и двумя бокалами.

– Сегодня бренди кажется мне более подходящим напитком, – весело сказала девушка и налила янтарную жидкость в бокалы.

Она подала один Михаилу, а из другого пригубила сама.

– Вы пели божественно, – сказал граф, поворачивая голову на её голос, – и очаровали весь зал. Каждый мужчина считал, что вы соблазняете его.

– И вы тоже? – спросила Кассандра.

– И я… Хотя и не имел на это права.

В крови Кассандры разлилось возбуждение, а где-то глубоко внутри родилось сладкое напряжение. Грудь её загорелась огнём. Это блаженное томление всё нарастало и нарастало. Оно уже требовало выхода. Кассандра поставила свой бокал на стол и подошла к сидящему графу. Она дышала так часто, что грудь ходила ходуном, а сердце, казалось, вот-вот выскочит наружу. Почти не помня себя, Кассандра призналась:

– А я соблазняла лишь одного человека – вас.

Она смотрела в потрясённое лицо своего идеального поклонника. Девушка так надеялась на ответное чувство, что, уловив лишь намёк на улыбку, бросилась в омут с головой: положила руки на плечи Михаила и скользнула к нему на колени. А потом припала к его губам, вложив в этот поцелуй всю себя.

Граф растерялся. Он не понимал, что же ему теперь делать. Он-то считал, что навсегда закрыл для себя страницу отношений с женщинами, и вдруг – это чудо! Его Божественная сама и совершенно недвусмысленно сделала шаг навстречу. Не из жалости, ведь он ничего не просил – а по собственной воле, по своему желанию.

О, Боже!..

Михаил чувствовал на своих губах губы Кассандры. Нежные, теплые, они звали, обещая блаженство, и еще… они пахли бренди. Как тогда, давным-давно, когда он целовал свою маленькую «цыганку»! Два образа слились для графа в один. Он больше не разбирал – где Кассандра, а где та, кого он так долго любил, не зная даже её имени. Во всём мире остались только нежные губы, гибкое тело и руки, лежащие на его плечах.

Михаил обнял свою примадонну. Скользнув одной рукой по тонкой спине, а другой зарывшись в густые кудри на её затылке, он поцеловал Кассандру сам. Он касался Божественной чуткими пальцами. Ощупывал маленькие ушки, нежное горло, ямочки ключиц. Михаилу мучительно захотелось представить лицо этого нежного Ангела и он тихо спросил:

– Можно?

Кассандра взяла его руки, по очереди поцеловала обе ладони и опустила их на своё лицо. Легко, чуть касаясь, граф пробежал пальцами по гладкому лбу, погладил крылья бровей, потом коснулся высоких скул, щёк и маленького подбородка с чуть заметной продолговатой ямкой.

– Какого цвета твои глаза? – прошептал он.

– Карие, – серьёзно ответила Кассандра, понимая, насколько это важно для её Мишеля, ведь он никогда даже не пытался представить её.

– Ты красавица, – убеждённо заявил граф, успевший оценить тонкость черт и великолепную форму головы, гордо посаженной на лебединой шее.

– Так говорят, – согласилась Кассандра, – но я хочу понравиться лишь тебе.

Она слышала мысли графа – он сравнивал свою примадонну с маленькой «цыганкой», от той девушки тоже когда-то пахло бренди. Но Кассандра больше не могла выносить эти сравнения. Она должна остаться одна! Только она – и больше никаких женщин! А для этого были хороши все средства. Кассандра потянула вниз лиф платья, спустив его с плеч.

– Пожалуйста, – прошептала она, кладя руку Михаила на свою обнаженную грудь, – люби меня.

Чужая женщина сразу исчезла из мыслей её Мишеля. Он целовал соски Кассандры, представляя, как же выглядит эта обнажённая грудь, а девушке, читавшей его мысли, казалось, что она, обнажённая, смотрится в зеркало.

Задрожав от вожделения, Кассандра принялась раздевать своего мужчину.

– Пойдём в постель, – молила она, – я так хочу к тебе!