Девушка с голодными глазами

…Они были там. Сидели на соломенных стульчиках, ее рука в его руке, и он нежно перебирал смуглые пальчики, и что-то ей шептал, а она опускала ресницы и заговорщицки хихикала. Я остолбенела. Они были похожи на влюбленных после первой ночи, на супругов во время медового месяца, на страстных любовников, подсевших друг на друга, как на наркотик. Но только не на тех, кем они на самом деле являлись – проститутку и клиента.

– Вы будете одна? – на ломаном английском поинтересовался подскочивший официант.

– Я буду одна, – усмехнулась я, – наверное, вообще всегда буду одна.

– Простите?

– Не берите в голову. Я передумала. Я не голодна.

Я развернулась, чтобы уйти, пока они меня не заметили, но тут Нан подняла голову и толкнула Мишу локтем в бок. Наши взгляды встретились. Он был похож на старшеклассника, которого родители застали за курением анаши. Вставая, Миша опрокинул стакан с соком, и по белой скатерти расползлось алое пятно. Я покачала головой.

– Не надо. Оставайся, я позавтракаю где-нибудь еще.

– Подожди, Вера! – он догнал меня, схватил за плечи, развернул к себе. – Вера, нам надо поговорить.

– О чем? – почти равнодушно спросила я.

– Может быть, присядем?

– Боишься, что я упаду в обморок? Не волнуйся, не такая уж я и впечатлительная.

– Вер, я… – он опустил глаза, – мне очень жаль, но… Нам надо расстаться.

– Вот как?

– Я ценю твою дружбу, и твою уступчивость, и мудрость… Я очень благодарен тебе за твой самоотверженный поступок. Вчера, когда ты это предложила, я не поверил своим ушам. Я думал, что все будет так, как ты говоришь, – насытившись ею, я вернусь к тебе. Но… получилось по-другому.

– Что, не насытился еще? – криво усмехнулась я. – Заплатишь ей за overtime?

Его лицо перекосила странная гримаса. В какой-то момент мне показалось, что он готов меня ударить.

– Не надо так о ней. Нан, конечно, работала в баре, но она не проститутка.

– Да? – нарочито удивилась я. – А как еще называется девушка, готовая пойти с кем угодно, кто помашет перед ее носом бумажкой в пятьсот бат?

– Она не взяла с меня денег. Я ей правда понравился, она сказала, что никогда не встречала такого, как я.

– Миш, сколько тебе лет? – покачала головой я. – Тридцать шесть, кажется? Неужели в таком почтенном возрасте ты не понимаешь, что проститутка, которая не берет с тебя денег, просто понимает, что она может раскрутить тебя на куда большую сумму.

– Это ты ничего не понимаешь! – горячо возразил Миша. – Вер, ну к чему эта демагогия… Давай останемся друзьями. Можешь остаться в отеле, я переезжаю к Нан. Сегодня вечером мы заедем за вещами. У тебя есть деньги? Сколько тебе оставить?

– Не нужны мне твои деньги, – буркнула я, – у тебя есть на кого их потратить. Значит… Это все?

Он со вздохом кивнул. Я оглянулась на Нан, которая крахмалила уши за столиком. Она бездарно делала вид, что наша беседа ей безразлична. Ковыряла десертной ложкой тирамису, о чем-то щебетала с официанткой на своем птичьем языке. Но я видела, что она нервничает, – под столом она дергала обутой в золотистую туфельку ступней. Я улыбнулась ей, махнула рукой.

Хотела сказать что-нибудь Мише, на прощание, но потом передумала. Хлопнула его по плечу, надвинула на глаза темные очки и пошла прочь.

Глава 8 Байка о разбитом сердце модельера Антонио Фарбоначчи

Он думал: пройдет время, и все забудется. Он думал: тоска испарится, потеряет свою остроту. Он надеялся: зияющая дыра в сердце превратится в саднящий шрам. Не завтра, не через месяц и, может быть, даже не через год. Но когда-нибудь.

Бесполезно.

Шло время, настольный отрывной календарь то худел, как красотка перед пляжным сезоном, то поправлялся, как баба на сносях. Но даже через три года всемирно известный модельер Антонио Фарбоначчи помнил в мельчайших подробностях тот день, когда он застал своего любовника Марио в постели с другим мужчиной. И когда он об этом вспоминал, внутри расползалась черная клякса.

Чертов сукин сын!