Девушка с голодными глазами

Все думали – он сошел с ума. Все думали – это безумие, фарс. Ну как можно снимать в рекламном ролике это чудовище? Это жалкое бесполое создание, у которой ни попы, ни груди? Элен держалась замкнуто, чувствуя общую неприязнь. Без улыбки смотрела в объектив, ни с кем не разговаривала. Антонио настоял, чтобы ее почти не гримировали. Ему не нравилось, как выглядит в гриме ее лицо. В глубине души он вообще не понимал, зачем женщинам косметика, если без тональной пудры лицо смотрится моложе и свежее, а ресницы без туши – нежнее и тоньше? Про помаду и говорить не стоит – как другие мужчины могут целовать накрашенные губы? Губы, от которых пахнет безликой парфюмерной отдушкой?

– Может быть, хотя бы румяна? – до последнего сопротивлялась визажистка. – И я бы посоветовала изменить форму бровей… Чтобы она выглядела более женственно.

– А мне не надо, чтобы она выглядела женственно! – рявкнул Антонио.

Как ни странно, результат всех удивил. Нельзя сказать, чтобы ненакрашенная серьезная Элен получилась на фотографиях красавицей… Но что-то в ней, безусловно, было. Она была похожа на инопланетянку. Огромные серьезные глаза цвета мутноватого изумруда, плотно сжатые губы, худые бледные колени подтянуты к несуществующей груди. В начале съемки на ней было то самое красное платье… Потом Антонио настоял, чтобы она разделась вовсе.

В тот же день, когда рекламные плакаты впервые увидели свет, Дом моды «Фарбоначчи» одолели журналисты. Всех интересовала личность модели, все хотели знать, кто эта необычная девушка, и девушка ли она вообще. В следующем месяце фотографии Элен появились на обложках сразу трех журналов. О ней заговорили, ею заинтересовались ведущие модельные агентства. Ее история грозила попасть в Книгу рекордов Гиннесса как самый головокружительный карьерный взлет. Всего за три месяца модельной работы она дослужилась до таких гонораров, о которых прочие и мечтать не могли. Сначала ее называли новой Твигги, потом имя Элен Валуа стало нарицательным. Все говорили о новой эпохе в модельном бизнесе – на смену роскошным женственным красоткам Клаудии Шиффер и Синди Кроуфорд пришли модели нового поколения, бесплотные, бесполые, похожие на тени. Конечно, некоторые «желтые» журналисты злословили – мол, она не женщина, а мечта педофила. Антонио Фарбоначчи, мол, известный гей и даже собирался бракосочетаться с мужиком, что с него взять. Разве такому может понравиться нормальная женщина? Никто не обращал на глумливые статейки внимания, потому что Элен Валуа стала звездой, а победителей не судят.

А в январе того же года на другом конце света, в далекой Бразилии, в сельской больнице в результате двадцатидневной добровольной голодовки скончалась пятнадцатилетняя Лучана Альварес. Все стены ее палаты были обклеены рекламными плакатами с Элен Валуа, которую девушка считала идеалом.

До того, чтобы стать похожей на известную модель, символ эпохи новых эстетических идеалов, ей надо было похудеть всего на двадцать три килограмма.

Не так и много, казалось ей…

Как ведут себя нормальные депрессирующие девушки?

Выщипывают по-новому брови, пьют вино с подругами, по сотому разу смотрят BBC-шный сериал «Гордость и предубеждение» и с азартом старшеклассниц представляют себя рядом с Колином Фертом. Идут в «Кабаре», спьяну снимают волоокого латиноса в пиджаке Hugo Boss и устраивают порносет на заднем сиденье его внедорожника. Объедаются. Покупают четыре новых платья, три из которых непременно красные. Бронируют билет до Питера, а потом передумывают ехать, потому что – депрессия же. Снова объедаются. Плачут.

Что делала я?

С трудом продирала глаза в полдень, завтракала сваренным вкрутую яйцом и водкой с тоником и шла бездумно шляться по Москве. Не знаю почему, но с детства меня успокаивает движение вперед. Я даже думаю на ходу. У меня не было ни денег, ни планов. Просто шла незнамо куда и все. Иногда забредала в какие-то странные чебуречные, где приличным москвичкам вообще появляться противопоказано. Заказывала пятьдесят граммов и какую-нибудь нехитрую закуску – не хотелось покидать хмельных объятий искусственного пофигизма. Один раз зашла в какой-то дом, а там – выставка картин. Оказалось – альтернативная художественная галерея, я о такой даже ни разу не слышала. На картинах – пенисы и вагины, но понять это можно было не сразу, а только если отойти от полотна метров на пять и прищуриться. Я даже познакомилась с художником, он вручил мне свою визитную карточку, поигрывал в мою сторону кустистыми бровями, игриво намекал на возможный коитус (так и сказал – «коитус», а не «секс», честное слово!). Был он плешивым верзилой с гнилыми зубами, носил клетчатую рубаху в катышках и выразительную фамилию Мудайнов, и было ему лет шестьдесят, – так что моя депрессия только усугубилась. Я представила, что до конца жизни буду нравиться только таким вот Мудайновым, и чуть не завизжала от тоски.

К чему я это все рассказываю?

Просто в тот же самый день я встретила Людочку…