Девушка с яблоками (СИ)

Через несколько кварталов начали виднеться жилые дома, сменив торговые лавки и многочисленные магазины. Здесь пахло деревом и скошенной травой, немного терпким сандалом.

— Я так и не узнала вашего имени. — Кисаме настолько проникся царящей вокруг атмосферой уюта, что не сразу отреагировал на прозвучавший голосок.

— Кисаме, — перевёл на неё взгляд, который снова неожиданно столкнулся с голубыми глазами.

— Простите за мою сухость, Кисаме-сан, — она всё же отвела взгляд обратно под ноги, хотя, судя по всему, она знала эту дорогу настолько хорошо, что могла бы безошибочно идти даже с закрытыми глазами. — В деревню, по слухам, пришли преступники, и я лишний раз стараюсь ни с кем не связываться.

Значит, и здесь они были.

— А меня ты не боишься? — хохотнул он, ещё больше обнажая клыки.

Вряд ли он создавал впечатление безобидного путешественника, с его-то нечеловеческой внешностью. Кисаме давно свыкнулся с тем, что вызывает у людей желание убраться от него подальше. Обычно, это весьма верное решение.

Но девушка мотнула головой.

— Меня зовут Конами, ещё раз спасибо за помощь.

Они подошли к небольшому прилавку, где продавались фрукты и овощи, и Конами переняла у него корзину с яблоками, встав напротив. Теперь Кисаме мог хорошо разглядеть вежливую улыбку на её лице. Ей приходилось немного запрокидывать голову, чтобы смотреть ему прямо в глаза.

Торговка, женщина лет тридцати, стоящая за лавкой, сразу поприветствовала девушку с суффиксом «сама» и смерила недобрым взглядом Кисаме.

Значит, мышка заделалась в управляющие.

— Я как раз собиралась домой, — разбавила неловкую тишину Конами, смущённо отведя взгляд в бок. — Если не возражаете, то в знак благодарности я угощу вас чаем, Кисаме-сан. Но если уже слишком поздно, то я пойму…

— Не возражаю, — перебил он сомнение девушки.

***

Дом был небольшим, но очень милым. Повсюду витал запах камелии, обволакивая сладковатым ароматом. Обычно Кисаме не так концентрировался на запахах, но в этой стране словно всё было на них завязано.

То, как девушка себя вела, разговаривала, как правильно держала осанку и, особенно, что умела проводить чайную церемонию, заставило Кисаме усомниться, что она обычный владелец лавки и, тем более, торговка. Когда Конами поставила перед ним чашу с водой, Кисаме задал наводящий вопрос:

— И давно ты торгуешь?

Конами на секунду замерла, но не отвлеклась от подачи кайсэки*. Она поставила перед Кисаме блюдо с рисом, тофу и тонкими кусочками мяса, источающими ароматный пар.

— Простите, этого может быть мало, — игнорируя его вопрос, промолвила Конами. — Это тради…

— Знаю я о чайных традициях, — с ноткой раздражения прервал девушку Кисаме.

Заметив недовольство в его голосе, Конами поспешила исправиться:

— Мой отец вынужден работать далеко отсюда, чтобы выплатить долги, — она явно с усилием удержалась, чтобы не уточнить настоящую и, похоже, весьма позорную причину, — а я помогаю ему, как могу, с двадцати лет, и уже четыре года держу лавку с фруктами и овощами.

Конами поставила деревянную пиалу перед ним и затем наклонилась, чтобы аккуратно поставить тэцубин* между ними на низкий столик. В этот момент запах душистой камелии ощущался наиболее ярко.

— И не страшно с таким положением дел здесь одной? — намекая на вовсю бушующих преступников в деревне, поинтересовался Кисаме.

— Я немного научена боевому искусству. Хоть я и не шиноби, но за себя постоять смогу.

У мечника это вмиг вызвало широкую улыбку, и он не смог скрыть насмешливый оскал своих острых зубов. Смотря на неё, он представлял разве что копошащегося в попытках вырваться мышонка, угодившего в мёртвую хватку огромного питона, но никак не отчаянно дерущуюся куноичи. Ей это… не к лицу? Она вряд ли даже приемлет любую жестокость.

— А вы? — Конами пронзительно посмотрела в его глаза, и её отражающая спокойствие и умиротворение улыбка заставила его немного расслабить губы и расплыться в менее вызывающем оскале. — Вы шиноби, верно?

— В яблочко, — в этот раз как-то невесело ухмыльнулся мужчина и перевёл взгляд на тарелку с рисом.

— Вас это не радует, Кисаме-сан?

Не сразу догадавшись, о рисе она или о том, что он шиноби, Кисаме с непониманием глянул на девушку, которая уже аккуратно разливала чай. Она всё же вряд ли догадывается, что он из «Акацуки» и является ещё более опасным преступником чем все, что здесь когда-либо бывали.

— Как сказать…

Молчание перебивал только звук ударяющихся друг о друга деревянных палочек и пение металлических колокольчиков, создававших музыку гулявшего из-за приоткрытых сёдзи* ветра.

— Я бы хотела, чтобы вы попробовали ещё один чай. Лепестки липы и ромашки для него я собирала сама, — Конами улыбнулась и привстала из-за котацу*.

Кисаме заинтересованно проследил за удаляющейся девушкой, но она остановилась неожиданно поблизости, отодвигая татами* с пола в бок. Под ним Кисаме увидел небольшую дверку, ведущую, вероятно, в небольшой погреб.

Конами дёрнула за складную ручку и с усилием потянула на себя. Не почувствовав легкости от того, что дверца поддалась, девушка попробовала снова.

Мышке не хватает силёнок?