Девушка с картины (ЛП)

Она смотрела на Фрэнсис широко открытыми глазами.

— Я боюсь. Боюсь одна. Вы нужны мне.

Фрэнсис почувствовала огромное облегчение. Это может сработать. Ей не нужно проводить дни с Эдвином, боясь его кулаков и презрения. Она могла бы начать новую жизнь, построить новую семью.

— Вы можете стать моей сестрой, которая приехала помочь с ребенком.

— Сестрой? — Фрэнсис с сомнением оглядела свою крепкую фигуру, затем перевела взгляд на стройную, длинноногую Вайолет.

— Мы от разных матерей, — небрежно бросила Вайолет. — Неужели у кого-то хватит наглости интересоваться?

Фрэнсис засмеялась:

— Видите: лгать нетрудно. — Она помолчала. — У меня нет семьи. Никого, кто скучал бы по мне, или наоборот. Но у вас есть отец. Что будет с ним?

Вайолет закусила губу, став похожей на потерянного ребенка.

— Вы знаете, когда он возвращается?

Девушка покачала головой:

— Может через несколько недель. Он часто останавливается в Манчестере на месяц. Говорит, что путешествие настолько утомляет, что нужно время, чтобы прийти в себя.

— Тогда у вас есть время все обдумать. Возьмите дневник. Читайте и решайте. И, Вайолет, подумайте об отце.

Девушка кивнула, закрыла тетрадь.

— Я позабочусь об этом, — сказала она, вставая. — Спасибо, миссис Форрест.

Фрэнсис медленно поднялась следом.

— Пожалуйста. Называй меня Фрэнсис. Если мы станем сестрами…

Вайолет улыбнулась, а затем неловко обняла хозяйку дома, удивив ее.

Девушка прошептала в волосы Фрэнсис:

— Спасибо.

Глава 56

1855

Вайолет

Следующие два дня я читала и перечитывала дневник Фрэнсис. Составляла и сжигала списки на случай отъезда или отмены планов. Написала письмо отцу, рассказав о своих детских чувствах в день похорон матери, когда потеряла обоих родителей. И тоже сожгла. Я плакала, читая о побоях мужа, доставшихся Фрэнсис. Чувство вины овладело мной: я уйду, забрав ее идеи, а бедная женщина останется во власти тирана. В конце концов, я решила найти Филипса.

Он чинил полку в кладовке.

— Ты занят?

— Да, — из-за гвоздей во рту его голос звучал приглушенно.

Я осталась стоять рядом, водя носком ноги по полу.

— Вы еще здесь?

— Да, — передразнила я его.

Филипс вытащил гвозди и примирительно улыбнулся. Встал и прошел через черный вход в сад, я последовала за ним. Мы подошли к дереву на дальней стороне лужайки, и мне вдруг захотелось броситься на траву. Потом, вспомнив о ребенке, хотя не было уверенности в беременности, но все-таки на всякий случай боясь навредить малышу, я осторожно присела рядом с моим другом.

— У меня некоторые неприятности, — начала я.

— А когда у вас их не было, — с теплотой ответил он.

Я медленно покачала головой. Филипс внимательно посмотрел на меня.

Повисла пауза.

— Что собираетесь делать?

— Ну. Можно выйти замуж за Джона Уоллеса и сделать вид, что ребенок его, и зажить респектабельной жизнью.

— Выходите за меня, — вдруг поспешно произнес Филипс. — Не надо за Уоллеса. Выходите за меня.

На мгновенье я даже подалась искушению. Но отец был бы против. К тому же, зная, насколько Филипс презирает Эдвина, я сомневалась, что он полюбит этого ребенка, как родного.

Я взяла руки паренька в свои.

— Уильям, милый, я бы с радостью, но не могу. И ты это знаешь.

— Нет, не знаю. У нас бы получилась хорошая семья.

Я покачал головой:

— Мне дорого и приятно твое предложение. Но нет.

Он дернул плечами.

— Если не собираетесь замуж, что будете делать?

Я вздохнула:

— Бежать.

Филипс фыркнул:

— Куда отправитесь? Чем займетесь?

Я почувствовала гордость за Фрэнсис, за проделанную кропотливую работу и план.

— У меня есть деньги. Я знаю, куда можно уехать. Только не решаюсь покинуть отца. Ведь кроме меня у него никого больше нет.

Филипс нахмурился:

— Тогда оставайтесь. Это безумие. Не уходите. Как вы одна в этом мире? Да еще с малышом, о котором надо заботиться? — Он замолк. — Вы разобьете сердце отца, Вайолет.

Позже, вспоминая его слова, я понимала: Филипс прав. Отец любил меня, хотя был строг и требовал подчинения. Схватив бесценный дневник Фрэнсис, я поднялась в свою бывшую студию и спрятала его в шкафу, где лежала моя «Марианна». Затем встала посреди комнаты, представляя себе жизнь без творчества. И не смогла. Я не смогла представить, как проживу без живописи. Может я могла бы выйти замуж за Джона Уоллеса и рисовать? А что касается ребенка, то, возможно, его и не будет. Я не была уверена и вряд ли буду еще в течение нескольких недель.

В ту ночь, натягивая пижаму, я приняла решение остаться дома, постараться восстановить отношения с отцом. Я сделаю так, чтобы мой брак стал образцовым: буду ответственной, верной женой, а если придется рисовать тайком, то значит, так тому и быть. Успокоившись и испытав облегчение, я уснула. Все будет хорошо.

На следующее утро я проснулась и решила понежиться в постели, наслаждаясь низким осенним солнцем, заглядывающим через окно в мою спальню. Но встав, внезапно почувствовала ужасную тошноту. Еле успела вытащить ночной горшок из-под кровати, как меня стошнило несколько раз подряд. Это было первой причиной, побудившей меня изменить раннее принятое решение.