Девушка с короткой стрижкой. «Последний путь к себе»

Вся жизненная сила смешалась, в сей момент, в Софии. Вся жизнь, всё её бытие и давным-давно забытые невзгоды и разочарования вспомнились ей, лопаясь и рушась, заставив хотя бы на одну секунду думать, что сама жизнь обернулась к ней несправедливостью. Ведь всё только совсем недавно наладилось, и любовь их, вспыхнувшая вновь, как затухшая в прошлом веке свеча, ещё не потерявшая свою силу до конца и без остатка, и то, каким стал Альфред, то, какие слова произнёс и как поступил в самое последнее мгновение своей жизни, как он вырос, как изменился, как он стал достойным человеком, чем уже никогда не сможет порадоваться София, как только лишь в бессмертной памяти о нём, её первом настоящим счастьем.

Дыхание спёрло и ужасно свело горло, подведя спазм к её женскому кадыку. Но, несмотря на это всё, она прокричала, на всё пространство, что только могло заполниться звуком, лишь одно, громкое и протяжное: «Нет!».

Слёзы с новой силой хлынули из глаз, но это были не слёзы слабости пытающиеся овладеть Софией, нет, это были слёзы невероятной силы духа, силы жизни, души, единства с миром, и соития духовного с материальным.

Она хотела, и даже бросилась к нему, но её тут же отволочили назад, схватив за платье. Она продолжила кричать, но уже более краткие: «Нет, нет, нет!».

Её слышали все, насколько были явными её страдания, и каждый из заложников вздрагивал только при произнесённой одной букве всех этих криков, и соболезновал ей всей своей душой.

Бандиты доволокли её до лестницы, после чего Соня вырвалась, оттолкнув одного из них, пнула по руке второго, на что тот лишь замахнулся на неё прикладом, и уже в следующую секунду она покатилась по лестнице.

***

Соня пришла в себя через неопределённое время. Она лежала на полу, возле двери, ведущей на второй этаж. В изголовье спускалась лестница. Ужасно ныла правая рука. Послышались шаги отзывающиеся эхом. Будто кто-то, вполне взрослый и довольно массивный, как маленький ребёнок спускался по лестнице, весело спрыгивая с верхней ступеньки на ступеньку пониже и так далее.

Кое-как собравшись с силами, София поднялась на ноги, подкашивающиеся и дрожащие как задетые электропровода, вновь тянущие упасть её на пол. Ухватившись за стену, а вскоре и за дверь, Софья медленно, но верно, продвигалась вдоль коридора, облокачиваясь об стену левым плечом, крепко сжимая в своей ладони ушибленную руку.

Все кабинеты оказались заперты, и ничего не оставалось делать, как только лишь спрятаться в ближайшем туалете, но вдруг ноги Софии подвели её. Она проскользила вдоль стены, уже совсем не чувствуя сил, а только лишь страдания своей души.

Вдруг, видимо выйдя из ближайшего закрытого кабинета, за спиной Сони нарисовался очередной бандит.

– Стоять! – закричал он как-то неуверенно, передёрнув затвор автомата, направив его дуло вперёд.

Соня, услышав это, застыла на месте, зажмурившись, не пикнув и единого слова.

– Я сказал стоять, – сказал тот бандит уже увереннее, таким молодым и до боли знакомым голосом, видимо совсем не зная, что теперь с ней делать.

Соня вдруг продолжила ползти, хватаясь за неприступную стену, пытаясь встать и идти дальше.

– Ты что глухая? – сказал он, подходя к ней поближе, схватив за больное плечо.

От неминуемой боли, она резко обернулась, взглянув ему прямо в глаза. Её лицо выражало мучения, возникшие не от того, что происходило с ней, а от того, что больше не было сил терпеть всё это.

– Соня? – широко раскрыв глаза, произнёс бандит, и она окончательно узнала его, – это я, Толя, – ошарашено объявил он, мигом сорвав с себя Балаклаву.

– Узнала, – без чувств, лишь слегка поджав губами, вымолвила она, выдыхая слова вместе с воздухом.

– Как ты здесь оказалась? – спросил он её, пытаясь помочь встать.

– У дружков своих спроси! – прокричала она в сердцах, оградившись от него ладонью, выставив руку перед собой.

– Да, понимаю, мне не следует говорить с тобой об этом, но что они с тобой сделали? – спросил Толя, окончательно растерявшись во всей этой ситуации.

– Они… Они убили моего мужа. И если тебе неизвестно, именно по его душу, вы здесь, – пояснила она, усевшись на пол, опустив руки на колени, высоко задрав голову.

– Как, почему я не знал? – схватившись за голову, ошеломлённо произнёс Толя.

– Ты знал, куда шёл, это видно невооруженным глазом… Но дело в том, что ты совсем не предполагал, чем всё это обернётся для тебя, – сказала она, затихающим голосом.

– Эх, – с досадой выдохнул Анатолий, смотря по сторонам, не зная, куда деть свой взгляд, – как же так, да как же всё-таки так, – сказал он, подойдя к подоконнику, со злостью шибанув по нему своим кулаком.

– Ты только сейчас осознал это, насколько ты глубоко продырявил свою жизнь, – сказала Соня, немного приподнявшись.

– Ну я ведь не… – крикнул он, резко развернувшись в её сторону, как просвистел выстрел.