– Какой же ты занудный. – Валентина подавила зевок. – Знаешь что? Я решила, что расскажу все твоей грымзе. Пусть узнает, что ее племянница на самом деле не ее племянница, а… кем она ей приходится, а, Жоржик?
– Ты с ума сошла?! – вскричал Мараховский. – И не вздумай!
– А что ты сможешь сделать? Как ты мне помешаешь? – насмешливо спросила Валентина. – Что, убьешь меня?
Тут я услышала, как за дверью что-то стукнуло, и тут же дверь распахнулась настежь. Из квартиры Валентины как ошпаренный выскочил Георгий и помчался по ступенькам вниз.
– Георгий! Стойте, остановитесь! – крикнула я ему вслед.
Но он даже не обернулся. Я вбежала в квартиру. В прихожей на полу лежала Валентина. Слава богу, она была жива. Георгий просто оглушил ее большой напольной вазой, стоявшей здесь же. Схватил первый предмет, что попался под руку.
Я выбежала из квартиры и, на ходу выхватив сотовый, вызвала «Скорую», а сама бросилась за Георгием. Я еще только выбегала из подъезда, а он уже садился в вишневый «Ниссан». Не медля ни секунды, я села в свою «девятку» и понеслась вслед за Мараховским.
Куда же он направляется? Этот вопрос у меня возник, когда мы выехали за черту города. Скорее всего, Георгий решил, что его удар оказался смертельным. И вот теперь, не отдавая отчета в своих действиях, он несется куда глаза глядят. Это плохо. Так можно и в аварию попасть. Только я это подумала, как «Ниссан» – а он был впереди меня на довольно приличном расстоянии – врезался в большое дерево.
Я подъехала и, выскочив из машины, бросилась к Мараховскому. Он сидел неподвижно, склонив голову на грудь. Распахнув дверцу со стороны водителя, я дотронулась до шеи Георгия. Пульс был слабый, но он был.
– Слава богу, вы живы, сейчас я вызову «Скорую», – сказала я.
– Не надо, – прошептал он.
– Позвольте мне решать, что надо, а что не надо, – возразила я. – Вы и так уже наломали дров.
– Послушайте меня, Татьяна. Мне осталось жить совсем немного, и перед смертью я хочу…
– Погодите вы себя хоронить, – перебила я его.
– Нет, вы меня не поняли, у меня неоперабельная форма рака. Пока у меня еще есть силы, я хочу сказать, что… Клементина жива… и она… моя дочь. И…
– Я слышала ваш разговор с Валентиной, – заметила я.
– Тогда… да… я хочу объяснить. Когда Валентина стала невестой моего деверя Владислава, когда она впервые пришла в наш дом… Я не ловелас, кроме жены и Валентины, у меня не было других женщин, понимаете. А Валя, Валечка… Она была такая милая, такая юная и… чистая, да, да, я был ее первым мужчиной. Ей тогда было семнадцать лет, всего семнадцать. И я совершенно ни о чем таком и не помышлял. Она, Валя, сама… Видите ли, у Анастасии были проблемы, женские болезни и… в общем, у нас не было интимной жизни. А Валя… Я ведь был молод, здоров и полон сил. В общем, она сама пришла ко мне ночью и… А через месяц была намечена их с Владиславом свадьба. И вот через три недели у нее случилась задержка. Она запаниковала, я пытался уговорить ее сделать аборт, но… она ни в какую не соглашалась. Я… конечно же… не хотел ребенка. Ведь тогда бы все раскрылось, разразился бы невиданный скандал, уж я-то знаю, на что способна моя жена. Я бы лишился всего, понимаете, всего. Но выход в конце концов был найден: Валентина переспала с Владиславом до свадьбы, и ей удалось убедить его, что Клементина – его дочь. Потом наша связь прекратилась, хотя мы, конечно же, встречались… на семейных торжествах. Валя сказала, что хочет быть счастливой в браке с Владиславом. Но у них не заладилось с самого начала, они постоянно ссорились. А я… я был лишен возможности принимать участие в воспитании моего ребенка. Моей дочери… Я был сторонним наблюдателем. Только автокатастрофа и гибель Владислава разорвали этот порочный круг.
– Почему вы напали на Валентину, почему ударили ее? – спросила я, видя, как силы оставляют Георгия.
– А… это… знаете, я устал, смертельно устал. От нее… После гибели своего мужа она, что называется, пошла по рукам. А еще она решила, что меня можно шантажировать, угрожать, что она все расскажет моей жене и нашей дочери. Если я не стану платить ей за молчание. Она все время упрекала меня в том, что я не развелся в свое время и не женился на ней. Но я ее честно предупредил еще в самом начале, что этого не будет никогда. Но на протяжении всех этих лет она все время донимала меня этой своей идеей… соединиться и жить семейной жизнью. Я все пытался донести до нее, что своим поведением она принесет большой вред всем нам, но она и слушать ничего не хотела. А сегодня… Она вызвала меня к себе, а когда… я пришел, ну, вы говорите, что слышали, так что… Просто от отчаяния я ее ударил, от безысходности…
Георгий замолчал.
– Скажите, ведь это вы увезли Клементину из Волынска? – спросила я.
– Да, все верно, я поехал туда, поехал по наитию, что ли. Я ведь тоже искал Тину. Искал свою дочь.
– Почему же вы ничего не сказали своей жене? Не сказали о том, что нашли Клементину?