Девушка с медицинским

После школы я действительно собиралась делать что-то хорошее, полезное – к примеру, спасать людей. Мне казалось, это главное предназначение моей жизни. Но из-за того, что я боялась одного вида шприца и недолюбливала врачей, мама сказала, что из меня может получиться неплохой фармацевт. Кто же знал, что наступят такие времена?..

Просыпаюсь от ужасных звуков каких-то инструментов (дрель?), которые раздаются сквозь стену: похоже, кто-то меняет стеклопакеты. Пытаюсь спрятаться под подушкой и снова уснуть. Как назло, в мой выходной…

Часа на два мне удаётся забыться сном, а просыпаюсь я от уже усилившегося шума. Валяюсь ещё около получаса в кровати, включив в телефоне музыку. Наконец, заставляю себя подняться и добрести до ванной, чтобы умыться. Плетусь на кухню, дотрагиваюсь до чайника в надежде обжечься, но он лишь еле тёплый. Ставлю чайник на плиту и иду одеваться.

Нет ничего более унылого, чем просыпаться в холодной хрущёвке осенью. Отопление ещё не подключено, и складывается ощущение, что проснулся на улице: так же холодно, и ветер дует в щели окон.

Пока чайник медленно греется, захожу через телефон в социальную сеть, чтобы проверить сообщения и узнать новости. Ничего нового. Ни от кого известий нет. Самый дружелюбный человек (это я про себя) ни от кого не получает сообщений. Что с моей жизнью происходит? Совершенно ничего. Я никому не нужна.

Бывают такие дни, когда не знаешь, куда деться от одиночества, грызущего изнутри. Но я не могу к себе никого подпустить. Если я снова влюблюсь, то второй раз собрать моё сердце по кусочкам уже не удастся. Мама не заставит меня ничего взять «в кредит», чтобы у меня была цель, ради которой стоит жить…

Я очень, очень сильно влюбилась в него. И мне так хотелось, чтобы мы вместе в этой жизни развивались и добивались целей! Наивная… Он оказался лентяем и разгильдяем. Такие люди не меняются, пока в жизни не происходит неожиданный поворот.

Я всё ещё была в него влюблена, когда объявила о том, что хочу закончить наши отношения и остаться друзьями. В глубине души я надеялась, что стала для него той самой – единственной и неповторимой, которой он не даст уйти и ради которой изменится. Потом… Потом я испугалась, что никто в целом мире не полюбит меня и я останусь одна. Только по этой причине я унижалась перед ним, принося извинения. Во мне, в отличие от него, всё ещё жили чувства, когда я пыталась его вернуть. Но он растоптал всё до последнего осколка. Отверг мои чувства и оттолкнул меня. Именно это оказалось мучительно больно. На какое-то время я совершенно потеряла почву под ногами. Потому что моё будущее было распланировано на ближайшие пару лет, а теперь не осталось ничего. Ни планов, ни будущего.

Мама собирала меня тогда буквально по кусочкам, словно я была жертвой, пережившей катастрофу. Цунами, например… хотя больше всего подходит землетрясение. В определённый момент я просто полетела в бездну неизвестности: без замыслов и намерений, рассчитанных на то, чтобы придать жизни ясность. Но это была всего лишь катастрофа под названием «отношения между людьми».

Я видела в маминых глазах страх, который она скрывала от меня за неизменными улыбками и шутками. Она обнимала меня, позволяя всем слезам вылиться. Она ложилась со мной рядом и шептала на ухо, что уж она-то меня любит… даже когда другие не любят. Покупала кучу всевозможных пирожных и конфет, а по выходным пекла пироги.

Я приняла слишком близко к сердцу всё, что продолжалось долгие месяцы. Я отравилась реальностью и проходила лечение временем. Мне были прописан покой. Детоксикационная терапия душем – по нескольку часов подряд, пока никого не было дома. Заместительная терапия музыкой и огромным количеством книг.

В моей голове каждое утро звучал мысленный диалог между ним и мной. Вся моя невысказанная боль, смешанная с обидой и ненавистью, все воспоминания, оторванные от него и тянувшие меня вниз – туда, откуда я не найду выхода второй раз…

Мама слишком хорошо знает меня, чтобы дать мне утонуть, не попытавшись спасти. Она знает, что, пока я балансирую на грани депрессии, ей удастся сказать, сделать что-нибудь. Это трудно, но возможно.

Чайник закипает, и я бросаю в чашку одноразовый пакетик. Выключаю конфорку и ставлю чайник на место.

Бывает, что раз в два или три месяца со мной пытаются познакомиться, но я всегда вру, что у меня есть парень. Не хочу повторения случившегося. Никому не верю и не хочу ни с кем встречаться. Лучше провести жизнь в полном одиночестве, и пусть оно грызёт меня: раз я чувствую боль – значит, жива.

Мама вернулась с работы и спросила:

– Встала уже?

– Да, – вяло проговорила я.

Она сняла спецодежду, помыла руки и начала выкладывать из сумки батон, пакет с пряниками и буханку чёрного хлеба.