Девушка с медицинским

Шмотки я заказывала через Интернет, не совсем понимая и принимая особенности моего телосложения. Это выглядело иногда довольно комично: на картинке платье на девушке сидело безупречно, а на мне болталось, как мешок, или наоборот – безжалостно демонстрировало все недостатки моей фигуры. И часто вещи просто висели долгое время в шкафу, пока мама не предлагала отдать их кому-нибудь из знакомых.

Друзья… Самая сложная тема для меня. К сожалению, нет никого из подруг, кто со временем не стал бы завидовать моей целеустремлённости, которая в какой-то момент помогла мне добиться многого: я устроилась на работу, поступила в университет, не имея никаких связей. У меня был жених, и жизнь казалась прекрасной.

Нет, я не имею в виду Юлю и других, с кем со временем меня столкнёт судьба, и в этом плане меня после стольких разочарований ждал успех. Но на тот момент лишь моя мама всегда оставалась рядом. На её поддержку я всегда могла рассчитывать.

Я, правда, пыталась избавиться от бессонницы. Дошла до того, что начала её лечить теми таблетками, что продают лишь по рецепту. Только эффект мне нисколько не понравился: когда я вечером приняла препарат Д*, а утром выпила кофе, мой мозг чуть не взорвался.

Почти всё перепробовала за время работы, что страшно. Нужно было просто сесть и начать писать ручкой в тетради. Я проделывала такое в школе, когда мне не с кем было поговорить. Мама, которой мне хотелось бы рассказать обо всём, что со мной происходит, всегда была на работе. Отец, если так и случалось, что не являлся подшофе в два часа ночи и не уходил в запой на недели, тоже пропадал на работе. (По причине постоянного пьянства счёт того, сколько рабочих мест он сменил, уже шёл на десятки.)

Быть может, если бы я хотела соврать, что во дворе у меня были хорошие друзья, то сказала бы, что меня всегда принимала компания девчонок, которые были годом меня старше. Но, к сожалению, для них я была лишь поводом для издевательств – не меньше, чем в школе. Если мою маму, работавшую по двадцать два часа в сутки, в нашем дворе уважали, то отец, который приходил в неподобающем виде, стал именно тем оружием, которое использовали против меня. А я не защищалась от насмешек детей, чьи отцы были директорами, а матери – домохозяйками. Я не думала, что они смогут нанести такие глубокие раны, которые даже со временем не затянулись до конца…

Мне всего-то хотелось понимания. Мне всего-то нужна была дружба, чтобы не чувствовать себя бесконечно одинокой среди людей, у которых в семьях всё по-другому. В семьях, где отцы не выпивали, а матери не работали столько, чтобы не иметь времени выслушать своих детей.

Я не обижаюсь на маму: ведь, несмотря на это, она всегда находила для меня слова утешения. На родительских собраниях она защищала меня и требовала наказания для одноклассников, которые издевались надо мной.

С содроганием вспоминаю время, когда от людей я не видела ничего, кроме необоснованной ненависти, насмешек, злобы, иногда перераставшей в агрессию. Не знаю, почему меня все ненавидели. Не знаю причин, по которым дети могут быть такими жестокими…

Мне очень больно говорить об этом, потому что… Я всё время ждала того, что однажды со мной кто-нибудь захочет подружиться. Я ждала того, кто примет меня такой, какая я есть. Но потом поняла, что никому такое «счастье» не нужно. Всем прикольно от того, что я постоянно плачу, или выковыриваю опилки от карандашей из волос, или вытаскиваю рюкзак из мусорного ведра…

Потом я просто повернулась и ушла… Отвернулась от всех этих ребят, потому что нас ничего, кроме школы, не связывало. Я стала ходить в библиотеку читать книги. Для меня очень важным было уже то, что пусть на короткое время, но эти книги становились моими. Эти истории, которые были написаны другим, не знакомым мне лично человеком, словно случались со мной. Я чувствовала себя главной героиней всего, что происходило в книгах. Это меня спасали от злых сил!

Я больше никому не верила, потому что «дружба» была новой шуткой, над которой они все хотели потом посмеяться. Мне не нужна была ничья дружба. Я не хотела, чтобы меня приглашали по выходным на дискотеки, в кино или кафе. Я оставалась дома и читала книги. Я всё время читала книги, в то время как мои одноклассники уже впервые целовались. А я продолжала запоем читать книги и считала недели до выпускного.

Бывали дни, когда мне становилось невыносимо жить. Тогда я уговаривала маму перевести меня в другую школу, и это длилось до тех пор, пока не заканчивалось моей истерикой, потому что она была против. В такие моменты я ненавидела её, потому что год от года издёвки одноклассников становились всё изобретательнее, а смех – всё громче. Я не преуспела в учёбе, потому что вместо того, чтобы вникать в урок, сидела и тревожилась о том, что меня ждёт на перемене.