Девушка с плеером

Я лежала, не шевелясь, стараясь сфокусироваться на колючем пластике под щекой. Мозг твердил мне: это не по-настоящему, это фильм, который мы смотрим в твоей комнате в нашей старой квартире, и вот-вот придет мама и разгонит нас по кроватям, потому что завтра в школу. Дура. Мне не под силу никого спасти: ни тебя, ни тех девочек, ни даже себя. И вот я лежу, скрючившись, в черном ящике, который скорее всего станет моим гробом, и жду, пока твой убийца отыграет черную мессу в алых лучах заката почти что самого длинного дня в году. Я загнала себя сюда своими руками.

От гипоксии по телу побежали мурашки, голову вело, как тогда, в детстве, когда мы до одури кружились под музыку и с хохотом падали на диван. Я думала о маме, о боли в виске, которая пульсировала, как метроном; я думала о том, как щетина Криса касалась внутренней поверхности моих бедер. И все глубже и глубже проваливалась на дно колодца, чтобы исчезнуть, раствориться в его необъятной черной маслянистой глубине. Меня убаюкивала далекая печальная мелодия. Я видела размытые неоновые буквы, медленно плывущие мимо, рогатую коровью морду, выплывающую из тумана, разноцветные узоры, потом твое лицо. Это ты привела меня сюда, Джен, как белый кролик.

Status: не прочитано

04:41 30 июня 2015, вторник The Libertines – «What Became of the Likely Lads»

Внезапно музыка стихла. Наверное, в айподе села батарейка. Или я просто потеряла сознание. Это небытие продлилось несколько минут. А потом, в наступившей тишине, я услышала хлопок двери. Собрав все оставшиеся силы, я отчаянно задергалась всем телом, приведя ящик в движение. Послышались чьи-то шаги и щелчок. Крышка открылась, и глаза ослепил яркий свет фонарика.

– Крис, – только и прошептала я горькими от желчи губами, когда он осторожно отлепил скотч и его большие руки подхватили меня за подмышки и потянули вверх. Он посадил меня на пол. Я прижалась к нему всем телом, как ребенок или щенок.

– Крис, не отдавай меня им, пожалуйста.

Я уткнулась носом ему в шею, почувствовала его запах, обычно будоражащий, а сейчас действовавший как успокоительное. Его кожа была теплой и немного влажной. Я беспорядочно целовала его в лицо и в губы и тихонько всхлипывала, пока он не отстранил меня, протянув мне бутылку с водой. Я сделала несколько жадных глотков.

– Вероника! – наконец сказал Крис, обхватив ладонями мое лицо. – Что здесь произошло?

На нем был синий жилет фестивальной охраны.

– Крис, как хорошо, что ты здесь! Хью хотел убить меня, он… он кормил меня таблетками. Но потом ему помешал Марк. Он хотел спасти меня, но у него не вышло. А потом они ушли на сцену и оставили меня в этом ящике, чтобы разобраться со мной после. Я… я думала, это конец, что…

Я заметила его потрясенный взгляд. Нужно было признаться ему во всем:

– Я врала тебе. Я не из Йоханнесбурга. Я из Санкт-Петербурга. Ты встречался с моей сестрой, Джен, восемь лет назад. А потом она пропала. Я приехала в Ноутон, чтобы найти ее, Крис. Прости, что наплела всякую фигню, надо было сказать тебе все сразу. Мне не нужен никакой Хью. Мне нужен ты. И нужна правда о Джен, – я снова уткнулась ему в шею, не в силах поверить, что все закончилось; на глаза наворачивались горячие слезы. – Марк убил Джен, нашу Джен. Она написала песню, ту песню «Smokers Die Younger», главный хит The Red Room, и Марк убил ее и забрал песню себе. Вот она, правда.

Притаившись, я ждала его реакции. Но Крис просто молчал.

– Как ты узнал, что я здесь? – Я обхватила руками колени.

– От Ханны. Ханна сказала мне, что ты пошла сюда. Она весь день пьет в баре для ВИП-гостей, тут недалеко. Она видела тебя. Когда я шел мимо, она поймала меня за рукав. И знаешь, что она мне сказала? – Он выглядел ошарашенным. – Она сказала: «Крис, и как тебе хватает совести спать с младшей сестренкой девки, которую ты убил своими руками?» Я вообще не понял, о чем она. И тогда Ханна объяснила мне, кто ты и что делаешь в Ноутоне. Оказалось, эта тупая корова все восемь гребаных лет думала, будто я убил Джен и замуровал ее в цемент возле паба. А потом ты написала свой пост, и она откликнулась. Специально наговорила тебе ерунды, чтобы сбить со следа, да еще отправила за тобой двух гопников, чтобы те припугнули тебя, и ты больше не совалась в наш город. А потом она упомянула, что видела тебя здесь. Тут я сразу понял, куда ты пошла и зачем, и только надеялся, что с тобой ничего не случилось.

Я утерла кулаком слезы:

– Так ты что, знал?

– О чем?

– Что Марк убил ее. Иначе как бы ты понял, к кому я пришла? – Мой голос дрожал.

Крис отвернулся.

– Ты все знал!.. – Я вскочила на ноги, сердце стучало где-то в висках, горячо и гулко. Мне хотелось убежать отсюда, но бежать было некуда. Внезапно дверь открылась, и на пороге показался Марк. Он вытирал полотенцем лицо.

– Кристофер? – Марк так и застыл с тряпкой в руке.